готовности и предстоящих событиях.
Между тем по городам стали расползаться все новые слухи о детях, похищенных эльфами, о найденных обглоданных костях людей и животных, убитых эльфийскими стрелами, и еще о многом таком, отчего мирные жители не могли спокойно засыпать по ночам.
Об убийцах короля как будто забыли. Их продолжали держать в подземной темнице Толлгардской военной академии, исправно кормили и больше не устраивали допросов. По приказу, подписанному королевой, Антис дали один день повидаться с отцом, а потом отвезли во дворец, где поселили в ее старой комнате. Выходить в город, а также общаться с кем-то, кроме слуг, ей было запрещено. Денни и Слэйда, вероятно, из экономии места переместили в одну камеру.
Денни по большей части грустил. Он думал о матери и о своей дальнейшей судьбе, и на все вопросы, приходившие в голову, ответы неизменно были печальными. Слэйд относился к ситуации проще, хотя его соседу порой казалось, что тот просто умело притворялся.
– Ты знаешь, – сказал как-то разбойник, усаживаясь рядом на солому, – я ведь должен перед тобой извиниться.
– За что? – удивился Денни, выходя из обычной задумчивости.
– Это ведь я притащил тебя в проклятый город, обещал помочь с матерью, а сам так ничего и не сделал.
– Да нет, ты не виноват. Ведь если вспомнить, это я настоял, чтобы мы спасли Эри.
– И ты жалеешь? – Слэйд глянул с любопытством.
– Ничуть, – он мотнул головой. – Так что не за что извиняться. Ведь после спасения Эри я встретил Антис и, можно сказать, именно из-за нее-то и остался.
– Хорошо, что ты это понимаешь, – Слэйд сам себе кивнул и проговорил наставительно: – Пора тебе прекращать бегать за юбками, сам же видишь, что до добра оно не доводит.
– Видеть-то вижу, – тяжело вздохнул парень, – а толку теперь? Думаешь, нас помилуют?
– Очень удивлюсь, если так. Меня второй раз точно не вытащат, – Слэйд откинулся на солому.
– В смысле? – переспросил Денни. – А кто вытащил в первый раз?
– Связи, приятель, – туманно ответил разбойник. – Связи, – и, посерьезнев, добавил: – Но даже у них есть предел.
– Но раз так, чего темнить? Расскажи, что за таинственные связи. Подполье?
– Не-ет, подполье – это котята по сравнению с крокодилами.
– О ком ты? – не понял Денни.
Слэйд скосил глаза и глянул на него, как на наивного ребенка.
– Преступный мир Толлгарда. Среда, в которую даже Охотники не суются. Думаю, Лидер договорился с бандитскими кланами, и никто не нарушает границ. Пока во всяком случае.
– Ага, а ты для них...
– Мелкая рыбешка, так, на посылках, – Слэйд принялся жевать соломинку. – Но разок они меня вытащили. Второй, думаю, не станут. Не тот вес.
– Как ты к ним попал? – продолжал расспрашивать Денни.
– Как-как, – он стукнул ногтем по мочке уха, в котором раньше было кольцо. – Я же Красный Лис. Уже не с улицы. Впрочем... – Слэйд замолчал.
Денни глянул на свои ладони и все же спросил:
– А что стало с Красными Лисами?
– Охотники прибыли с маленькой армией. Брибо полоснули у меня на глазах. А дальше я сделал ноги, не дожидаясь развязки. Удрал, как волчок от гончих.
Он поджал губы.
– Чувствуешь вину? – спросил Денни.
– Не знаю, – Слэйд отвернулся. – Может быть, – и, помолчав, проговорил: – Скотина я порядочная все-таки, и жизнь прожил тоже как-то не по-людски. И знаешь, что еще хуже? Я так и не жалею, что бросил Марину, что стал разбойником... Вот Брибо да, вот его жаль. И еще... И еще, парень, – он повернулся к Денни. – Мне жаль, что так получилось с твоей девчонкой, что я так поступил.
– Да ладно, – торопливо сказал Денни. – Чего уж теперь... Все равно бы у нас не сложилось, хотели разного.
Слэйд так и не придумал, что ответить.
***
Тюремщик Франц сидел на посту и лениво разглядывал полоток, всерьез подозревая, что впадает в уныние. Когда в дверном проеме показалось обеспокоенное лицо молодого стражника, он лениво спросил:
– Что случилось?
– Тут один из кадетов хочет увидеться с заключенной. Я сегодня первый день и не знаю, разрешено ли?
– Смотря с кем, – ответил тюремщик. – Зови его ко мне.
Франц знал, что это запрещено, но новое лицо в их мрачном подземелье могло хоть как-то разогнать скуку.
– Здравствуйте, – сказал вошедший. Им оказался худощавый паренек лет девятнадцати с темно-рыжей шевелюрой и хитрым взглядом.
«Вот кому подошло бы прозвище Лис», – подумал про себя Франц, вспомнив Доминика.
– Чем могу помочь? – приосанившись, спросил он.
– Видите ли, – парень шагнул вперед и, прикрыв за собой дверь, продолжил: – Мне нужно увидеть одну девушку.
– Девушку? – Франц нахмурил брови, чтобы казаться суровее. – Это запрещено.
– Понимаю, – рыжий подошел ближе и заговорил тише, – но ведь и я в долгу не останусь.
Он положил ладонь на привязанный к поясу кошелек. Денег, судя по всему, там было не так уж много, но что-то да было.
– А кто она вам? Мы пускаем только родственников.
– Она моя сестра, – ответил парень, даже не моргнув.
– Хорошо, – Франц скользнул взглядом по кошельку. – Так как ее зовут?
– Эри… Эриал Найт.
– Полуэльф? – искренне удивился тюремщик и сразу вспомнил, что других девушек у них тут теперь и нет, так что мог и сам догадаться.
– Да она мне не совсем родная сестра, – попытался выкрутиться рыжий.
– Мне все равно, – Франц махнул рукой. – Идем.
Тем временем Эри предавалась печальным и, по ее собственному мнению, бессмысленным размышлениям о предназначении, судьбе и смысле жизни. Она вспомнила, как однажды в Шадер забрел раненый путник, и Анжела дала ему приют и излечила от ран. Имя путника давно забылось, а вот их спор с Анжелой запомнился.
Эри было лет девять, она сидела в углу и напряженно ловила каждое слово, хоть и не понимала тогда, о чем они спорят.
«Вот вы утверждаете, – говорил путник, – что человек появляется на свет, чтобы изменять мир. Я согласен. Но тогда почему вы сами осели в этой деревушке? Что вы изменяете? Вы не думали, что ваши
