— Я не сирота, — возразила довольно мягко. — У меня есть документы. Бабушку звали Ана. А я Тереза Норд.
В возникшей тишине очень громко прозвучал звон разбившейся посуды. Я вздрогнула. А Рани даже не заметила этого звука. Она тяжело оперлась о стол и с трудом уселась напротив меня. Казалось, что ноги женщину не держали.
— Твою бабушку звали Анна Норд? — напряженно переспросила она.
Я медленно кивнула, понимая, что реакция женщины странная.
— Вам плохо?
— Вовсе нет, — незнакомка мне улыбнулась. — Мне хорошо.
Рани ничего не стала пояснять. Коротко приказала помощникам повесить табличку «закрыто» и принести приготовленную для меня еду к столику.
Отказываться от перекуса я не стала. Да и желудок напомнил о голоде недовольным урчанием.
Стянула обернутую вокруг ложки бумажную салфетку в розовую клетку и положила ее рядом с глубокой тарелкой. Она оказалась заполнена до самого края. Рагу было густым и пахло просто божественно. На поверхности плавали переливающиеся капельки масла, а поверх них покачивалась нежная изумрудная зелень.
— Не обожгись, все горячее, — предупредила Рани. — И ни о чем не беспокойся. Тебя никто тут не обидит.
В доказательство ее слов к столику подошел парень, который до того пытался меня задеть. Он снял толстовку и повязал поверх бедер фартук.
— Зерновой с тмином, — пояснил преобразившийся сотрудник, ставя передо мной доску с несколькими ломтями хлеба. — Приятного аппетита и… — он замялся, — мы просто неудачно пошутили. Извини…те.
— Хороший мальчик, — усмехнулась Рани. — А теперь, марш на кухню. Сегодня посетителей не будет, но вам предстоит сделать генеральную уборку. Я проверю каждый угол.
— Но… — всполошился второй парень, заглянувший в зал. — Мы сегодня хотели отпроситься пораньше.
— А я хотела есть сладости и худеть, — возразила им женщина. — Но не всегда все выходит так, как мы задумали. И дверь закройте. Нечего уши греть. Они ж у вас не лишние?
Последняя фраза прозвучала неприкрытой угрозой, и парни скрылись за дверью, оставив нас двоих. Женщина неспешно поднялась на ноги и отправилась к стойке, где стоял кофейный аппарат.
— Молодежь в любом сообществе пытается произвести впечатление на чужаков, поиграть мускулами. Там, откуда ты родом принято иначе?
Я пожала плечами и принялась за еду. Ясно, что ответа от меня не ждали, а есть остывшее не хотелось. Несколько последних дней не пришлось довольствоваться перекусами на бегу. Купленные с лотков сосиски в тесте не отличались изысканным вкусом. Зачастую они отдавали прогорклым маслом и кислым кетчупом. А заветренный лук застревал в горле. Умывалась я в придорожных туалетах. При этом израсходовала изрядное количество влажных салфеток с химическим запахом, который обещал быть лимонным или яблочным. Волосы я спрятала за косынкой и боялась ее снимать. Там наверняка образовалось гнездо. Оставаться хоть в одном городке ночевку я не рискнула. Мне все время мерещились всполохи молний где-то за горизонтом. От них сердце замирало в груди. Пару раз мне показалось, что в толпе лиц мелькало знакомое и я лишь усилием воли заставляла себя успокоиться. Никого из моего города тут быть не могло. Но солнечные очки все же снимать не решалась. Переносица от них уже ныла.
— Вкусно? — вывела меня из неприятных воспоминаний Рани.
Я с изумлением обнаружила, что съела всю похлебку. Внутри тарелки обнажился красивый узор из красноперых рыбок. Они слегка качнулись, и я моргнула. Рисунок остался на месте.
— Кушай пирог, — женщина подвинула ко мне блюдо. — Ты все еще выглядишь голодной.
— Это ваше место? — догадалась я.
— Все так, — кивнула хозяйка закусочной.
* * *
Я не решалась расспрашивать ее обо всем, боясь показывать незнание очевидных для нелюдей вещей. Рани это не особенно беспокоило. Она налила себе кофе, а мне заварила ароматный чай с травами. Без труда я уловила запах мяты и малины.
— Держи, — женщина протянула мне кружку. — Горячий. Очень хорошо помогает при усталости.
— Не хватает только можжевеловых ягод, — мечтательно протянула я.
— Думаешь?
— Точно-точно, — уверила с готовностью. — Я умею составлять чайные сборы.
— Даже так, — с улыбкой протянула хозяйка заведения. — И кто учил?
Я немного смутилась и пожала плечами.
— Кое-что у бабушки подсмотрела, а остальное сама подбирала.
— Ясно, — понятливо кивнула женщина. — Значит, можжевельник.
— Только ягоды надо сушить на просоленной бумаге, — добавила я торопливо.
— Почему?
— Так лучше.
Как объяснить, что я знала такие вещи. Просто понимала и все тут.
— Надо же, — себе под нос пробормотала женщина и посмотрела на часы. — Ратуша уже закрыта. Старосты наверняка по домам разошлись. Потому, давай-ка я тебя на постой определю.
— Куда? — насторожилась я.
— Тут неподалеку небольшая гостиница. Комнаты уютные и чистые.
— Ну…
— Платить ничего не нужно, — рассеяла мои сомнения Рани. — Ты ведь не приезжая, а считай своя. И ужин за мой счет.
— У меня есть деньги.
— А у меня совесть. И обирать внучку Аны я не стану. И другие не посмеют.
— Вы знали мою бабушку? — тут же всполошилась я.
— Она жила тут недолго. Но сделала много хорошего для города, и каждого из нас, — с грустной улыбкой сообщила Рани.
— Она никогда не рассказывала о том, что тут жила.
— Зато нас она предупредила, что ее потомки могут приехать сюда в поисках нового дома.
Я ничего не ответила. Допила чай, поставила кружку на стол и посмотрела в окно. Снаружи сгустились сумерки. То тут то там загорались огни фонарей. Мимо прокатилась пузатая маленькая машинка.
— Тебе здесь будет хорошо, — произнесла женщина с благодушной улыбкой.
Музыкальный аппарат пискнул, останавливая пластинку, и в этот момент Рани перестала походить на человека. Я заставила себя не вздрогнуть, когда рассмотрела ее звериные глаза.
— Ты будешь среди своих.
— Тут все… свои? — уточнила я с замирающим сердцем.
— Большая часть. Мы живем дружно, поддерживаем друг друга и порядок.
— И шериф есть? — я вздрогнула, вспомнив Брока и его отца.
— А как же, — с гордостью подтвердила женщина. — Хотя собирается на пенсию, но еще крепкий мужик. Любит рыбу и захаживает сюда обедать.
Продолжая рассказывать о вкусовых предпочтениях жителей Анинска, Рани накинула на плечи шаль и пошла к выходу.
— А ребята тут останутся? — удивилась я.
— У них отработка, — махнула рукой хозяйка. — Сами потом закроют и занесут мне домой ключ.
— Понятно.
— Ты же не думаешь, что они тут попортят чего? Или украдут?
От неожиданного прямого вопроса я замялась, но женщина лишь покачала головой. Мы вышли наружу и направились вниз по улице.
— Эти мальчишки вовсе не плохие. Просто глупые. Ты обиды на них не держи и не опасайся. Они поняли, что повели себя плохо.
На это я усмехнулась, точно помня, что в школе меня тоже не обижали, но и приязни не проявляли.
— Ничего не бойся, — женщина взяла меня под руку.
— Постараюсь, — честно пообещала я.
Мы шли вдоль магазинчиков, большая часть которых оказалась закрыта. Ветер скользил по коже. Невольно зажмурилась от удовольствия, вдыхая аромат свежего хлеба и цветов. Где-то вдалеке звякал звонок велосипеда и заливисто лаяла собака. Навстречу попадались горожане, провожающие нас внимательными взглядами. Я старалась не показывать нервозность, что выходило скверно. Стало ясно, что мое состояние не осталось в секрете. Сопровождающая ободряюще пожала мою ладонь.
— Не переживай, — попросила она.
Вскоре мы остановились маленького белого заборчика. Тот огораживал ухоженный дворик с высоким каменным домиком.
— Тут ты можешь остановиться на постой.
— А хозяева точно будут не против?
— Они будут только рады, — уверила женщина.
— Не выпустите кролика! — послышалось от порога.
Уже в последний момент я успела перехватить зайчонка, который едва не юркнул в просвет приоткрытой калитки.
