— Разбудил? — Он спросил спокойно, старательно не позволяя себе думать о том, какой уютной она выглядит после сна.
— Нет, — Лора коротко улыбнулась и поспешила в ванную. Обернулась в дверях, проговорила: — Сто лет не пила так рано кофе дома.
— А я тебе и не варил, — хмыкнул Крис, услышав ответное фырканье до того, как дверь в ванную закрылась. Он нахмурился: это всё неправильно. Дружеское тепло — неправильно, потому что смазывает грань, нарушает субординацию. Подпускать её к себе ближе, чем в этом есть необходимость, категорически нельзя, просто потому, что тогда его защита не будет стоить и цента, ведь всё внимание рассеется, рассыплется, затмеваясь ненужными эмоциями. Она вышла спустя полчаса, полностью приведя себя в порядок, и будто стена отчуждения тут же возникла между ними, уже не такая крепкая, но всё же заметная. Крис двумя пальцами подвинул вторую кружку, бросил коротко:
— Остыл уже, — и поднялся, обходя Лору.
Она проследила за ним взглядом, замечая, что постельное бельё сложено идеальной стопкой, все складки на диване разглажены, подушки расставлены по местам. Педант, или решил показать, что в её квартире не хватает порядка? Проглотив кофе в два глотка, Лора скрылась в спальне, чтобы вскоре появиться в сером брючном костюме и жемчужной шёлковой блузке. Сегодня в больнице проводилась большая пресс-конференция по поводу разделения сиамских близнецов, у которых было одно сердце на двоих. Они тренировались всем хирургическим отделением не одну неделю, операция была назначена на завтра, а сегодня — последний прогон и интервью для нескольких медицинских изданий. Вчера бы готовиться весь вечер и всю ночь, но всё пошло не так, и теперь Лора судорожно листала планшет, пробегая глазами собственный доклад по пути в больницу.
— Во сколько ты освободишься? — Лора вздрогнула, отнимая глаза от текста. Она не заметила, что они уже приехали, и вообще совершенно забыла о присутствии Криса. Медленно покачав головой, ответила:
— Сегодня останусь в больнице, завтра серьёзная операция. И даже завтра не представляю, когда освобожусь.
— Мне надо съездить домой и переодеться. — Крис помолчал. Добавил, словно через силу: — Если хочешь, я позвоню Маркусу, чтобы он побыл здесь в моё отсутствие.
— Не надо! — спешно откликнулась Лора. — Правда, не надо. Не думаю, что у него хватит наглости или смелости появиться днём.
— Ладно, — нехотя протянул Крис, — тогда пообещай, что никуда не выйдешь за эти два часа.
— Не начинай. — Она поморщилась, выключила планшет, кладя его в сумку. — Здесь полно людей, всё будет хорошо.
Он проводил её взглядом до входа в больницу, дождался, когда войдёт и только тогда поехал домой. Но всё то время, что Крис позволил себе на душ, завтрак и смену одежды, он, не переставая, думал о Лоре и том, что может сделать человек, доведённый до точки. Убить жену в приступе ревности? В тюрьме таких было немало, да что там, разве самого его не причисляли к подобным? Забить до смерти, показывая свою силу? И подобных было достаточно. Похитить, чтобы требовать выкуп? Встречалось. Реже, но встречалось. Если раньше Доминик Ридс был для Криса абстрактным человеком с фотографии, то теперь он ожил и мог представлять как досадную помеху, так и реальную угрозу.
Когда он вернулся, Хелен, девушка за стойкой регистрации, улыбнулась и указала на зал для пресс-конференций, располагавшийся на первом этаже. Лишь найдя Лору глазами, Крис успокоился, но вместо того, чтобы вернуться в холл, на аллею или в машину, как делал всё это время, он опустился в одно из кресел неподалёку от сцены, сбоку, чтобы иметь хороший обзор за теми, кто входит в зал и за самой сценой, на которой расставляли бутылки с водой. Зал постепенно наполнялся людьми, гул нарастал, и вскоре показались докладчики, среди которых Крис снова увидел Лору. Она выглядела уверенной и совершенно спокойной, и он в очередной раз удивился тому, как ловко меняются её маски. Какая же из них настоящая Лора?
Свет в зале на время погас, панорамные окна закрыли тёмные жалюзи, и за спинами докладчиков начали вспыхивать слайды — фотографии девочек, на которых Крис предпочёл бы не смотреть вовсе. Но вскоре сам не заметил, как начал прислушиваться к Лоре, которая обстоятельно и чётко рассказывала о том, что они планируют сделать, и как именно будет проходить операция. Это было похоже на чудо. Или на очень большой вызов нескольких крайне самоуверенных врачей. Когда вновь стало светло, на них обрушился град вопросов, и только через час журналисты начали выходить. Некоторые собирались дежурить у больницы следующие несколько суток. Остальные планировали вернуться через неделю, чтобы удостовериться, что реабилитация идёт хорошо.
Крис стоял в стороне, наблюдая за тем, как оживлённо Лора обсуждает с двумя коллегами-мужчинами будущую операцию. Она буквально светилась, со смехом отвечая или спрашивая что-то, изредка касаясь предплечья высокого блондина, а после поворачиваясь к смуглому брюнету, шутливо хлопая его по плечу. Так ли не прав относительно неё был Доминик? Крис нахмурился, внутри заворочалось глухое раздражение.
— Как вам пресс-конференция?
Эмма подошла незаметно, коснулась плеча, привлекая внимание.
— Знаете, если у них получится, эта операция прогремит на весь мир!
— Несомненно, — пробормотал Крис, наблюдая, как брюнет кивает и поднимается вверх, по лестнице, а Лора и блондин скрываются за двойными дверями, ведущими на лестницу.
— Как насчёт обеда? — Эмма вновь напомнила о себе. — Сегодня в столовой венгерский день, гуляш у наших поваров всегда отлично получается.
— Я обязательно подойду. Чуть позже. Извините.
Это простое беспокойство. Надо узнать, всё ли в порядке, проверить, не угрожает ли ей что-то… Бред! Крис и сам не мог объяснить причину, по которой спешил к двери, за которой скрылась Лора, огибая людей, собравшихся в холле после конференции. Просто убедиться… В чём? Потянув на себя створки, он сразу же увидел её, стоявшую напротив блондина. Она держалась за перила, словно собиралась подниматься, а он что-то сбивчиво объяснял ей, так эмоционально, что даже покраснел.
— Простите, что помешал, — ровно проговорил Крис в ответ на обращённые на него взгляды.
— Ничего страшного, я уже ухожу, — вновь пристально глядя на Лору, ответил врач. И добавил: — Подумай хорошенько. Мой способ гораздо лучше предложения Костера.
Лора не ответила, но, дождавшись, пока затихнут шаги вверху, резко обернулась, плотно сжимая губы. Крылья носа всё ещё трепетали, глаза метали молнии, на щеках пламенели пунцовые пятна.
— Что ты здесь делаешь?
— Проверяю, всё ли в порядке, — раздражение и то, невнятное, чувство, что привели его сюда, всколыхнулись мутным в душе. — Это моя работа, не забыла?
— Мы давно договорились, что ты не бегаешь за мной по больнице! В конце концов, может у меня быть личное пространство?
— Я не претендую на него! — Крис вскинул руки. — Но после вчерашнего…
— Знаешь, я уже жалею, что ты был со мной рядом вчера. Я бы прекрасно справилась сама! Теперь будешь постоянно напоминать об этом, мачо-мэн? Великий герой защитил девушку! Медаль не подарить?
— Я выполняю свою работу, не забыла?
— Выполняй её за пределами больницы, здесь есть кому обо мне позаботиться!
— Отчего-то даже не сомневаюсь! — Крис поднял глаза вверх, намекая на ушедшего доктора.
— А это уже не твоё дело! — возмутилась Лора, спускаясь с лестницы и подходя почти вплотную. Подняв на него глаза, она отчеканила: — Я не просила папу нанимать тебя. Ты мне не нужен.
— Будь моя воля, меня давно бы здесь не было, — тихим, зловещим голосом проговорил он.
Лора смотрела прямо в тёмные, почти чёрные глаза и чувствовала, как её затягивает в них, словно в Чёрную дыру. Сердце, до этого стучавшее, как сумасшедшее, вдруг застыло, сбилось с ритма на короткий миг и стремительно рухнуло в бездну. Он стоял так близко, что их дыхание смешивалось. Тяжёлое, рваное, — её, медленное, ровное — его, оно слетало с полуоткрытых губ, заставляя воздух между ними стремительно сгущаться. Лора невольно перевела взгляд на его губы, и память тут же, не спрашивая, взорвалась картинками: поцелуи дикие, необузданные, короткие и жадные, после которых хочется большего, чаще, быстрее…
