И она задумчиво спрятала свой медальон под ворот кофты.
====== Глава 32 ======
— Вы так и не рассказали, как там все прошло, — кивнула в направлении штаба Мадлин, допивая травяной отвар после позднего ужина вместе со всеми в столовой приюта.
— Ну как, — почесал затылок Модо, вытягивая ноги под столом и откидываясь к каменной стене, — нам с Винсом меньше всех досталось от Стокера. Что мы, по сути, знали о той истории с Мейсом? Тротла подставили, а мы были тогда даже не рядом. О предательстве командующий лишь у Мейса все и вытягивал. Судя по тому, что ментальная связь у них длилась черти сколько, там было в чем покопаться. С сестрой вот его нехорошо получилось, — и Модо невольно вздохнул, покачав головой. — Она тоже думала, что ее брат мертв, и знать не знала, что подставить марсиан его заставили взамен на ее освобождение. А тут нá тебе, огорошили: живой и по уши виноватый. Причем, уже дважды. Как только Тротл связался со Стокером из Городка ученых, ей и сообщили эту новость. Вон примчалась фиг знает откуда, как успела, даже не представляю. Там в пути-то от Куноа под трое суток точно выйдет. Ну да теперь у них еще будет немного времени побыть вместе и обо всем потолковать.
— А что теперь с Мейсом? — приподняла брови Чарли, сидя напротив серого и задумчиво облокотившись о стол.
— Совсем не то, чего бы я ему пожелал, — процедил сквозь зубы Винни, отодвигая от себя пустую тарелку и отправляя в рот сухой стебель из соцветий кактусов. — Но со Стокером спорить бесполезно. Решил так решил! Мейса признали безоговорочно виновным в прошлой подставе. Он даже не возражал, что догадывался о планах Лимбургера не просто сделать из наших плененных сородичей безвольных солдат, но и уничтожить их в случае нештатной ситуации. Он прекрасно знал, на что шел. Его, конечно, оправдывал плен сестры, неопытность и все такое… Но блин! Я бы его своими руками удавил! А тут стоило ему помочь нам с этой чертовой кальдерой, и он уже вроде как прощен!
— Не выдумывай, Винс, — спокойно поправил его Тротл и задрал на макушку темные очки, видимо, давая уставшим глазам отдых. — Он не прощен, и мера наказания вполне адекватная. Он действительно нам помог и действительно был на крючке сначала у Лимбургера, а потом и у Карбункула. Лишь это уберегло его от высшей меры наказания. Вместо этого он будет изгнан с Марса без возможности когда-либо ступить на его землю. И несмотря на то, что не он занимался перевозкой соли из Иллинойса на нашу планету, а лишь открыл для фур портал, Стокер обязал его переправить все грузовики обратно и проследить за тем, чтобы товар был возвращен на земные склады. Его самого пометили маркировочным чипом, и все перемещения Мейса теперь под контролем командующего. Так что уже завтра он отправится снова к Олимпу вместе с нашим здоровяком, который будет за ним следить, и нужным количеством марсиан. Они перегонят фуры к порталу и вернут на Землю. А Мейс останется в погранприюте ждать нас под присмотром Модо, потому что дальше за его депортацию отвечаю уже я. Там и встретимся. Ну, когда Чарли сможет перемещаться. Но я уверен, ты быстро пойдешь на поправку, — и он тепло посмотрел на подругу, которая тревожно вздохнула при упоминании предстоящей операции. — На байке ты не доберешься до Чикаго, — продолжил рыжий, — на восстановление может уйти больше месяца. Поэтому Винс повезет тебя и ваши мотоциклы на одной из фур. Ну а на границе разберемся, кто как поедет. В любом случае, у нас еще есть в запасе пара недель на все организационные моменты.
— А Мейс что-нибудь поведал про то ужасное плато, на котором вы нашли трупы погибших марсиан и… соль? — покривилась от воспоминаний Мадлин. — Зачем они понадобились Карбункулу?
— Мейс не много об этом знал, — покачал головой Тротл, убирая со лба прядь шерстяной челки. — Но ты оказалась права. Докторишко действительно договорился с плутаркианцами о поставках законсервированного белка, или как вы это называете — вяленого мяса. Поэтому выродки и должны были собирать все трупы и переправлять на плато. Ну а оттуда Карбункул уже без проблем мог сбывать их заказчику. Сам-то он планировал выбраться из своего недоизмерения благодаря энергии Олимпа и распоряжаться остатками Марса.
— Как же я рада, — в сердцах воскликнула Чарли, — что этот гад навсегда заперт в беспросветной тьме! После всех его злодеяний я бы и смертные казни ввела в вашу межгалактическую судебную практику!
Даже всегда спокойный и уравновешенный Тротл на сей раз с отвращением зашипел.
— А что теперь будет с теми установками, которые успел понаставить Карбункул на Марсе? — спросила Мадлин, понимая, что они совсем выпали из новостей, пока добирались до Сэто.
— Совет по безопасности уже разослал по планете солдат, — пожал плечами Тротл. — Отыщут все установки, разберут на детали. Запчасти Марсу нынче не помешают. К счастью, нам навредить эти агрегаты уже не в состоянии. Ну и подчистят планету от сдохших выродков. Нечего им там валяться.
Несколько мгновений никто не заговаривал, думая о своем. Хотелось раз за разом повторять мысленно, что все угрозы действительно растаяли под надежно затянувшемся над красной планетой защитным полем словно стылый ночной мрак под лучами восходящего белесого солнца.
— Модо, а ты… — Мадлин начала свой вопрос, но неуверенно запнулась, понимая, что это была не самая веселая тема, хоть и молчать дальше уже не получалось. — Ты останешься на Марсе, да?
Модо опустил взгляд красного глаза и коротко вздохнул. Ответ и так все прекрасно знали, но произносить его было нелегко. Даже Мадлин за прошедшие пять месяцев привыкла к тому, что в их разнопланетной компании в Чикаго всегда был их добрый серый здоровяк: храбрый, честный, безотказный, не терпящий несправедливости и ценящий дружбу и своих побратимов. А уж этой троице и подавно тяжело представить, что спустя столько долгих лет беззаботной юности, стремительного взросления под тревожные оповещения о начале войны, страшных сражений и борьбы за Марс, жизни на чужой планете, упорных преследований давнего врага, очередной битвы и освобождения — после всего, что прошли они плечом к плечу, всегда прикрывая, помогая, выручая и разделяя беды и радости на троих, теперь им предстояло разойтись по разным концам галактики и начать абсолютно другую жизнь. И когда Модо, наконец, поднял голову и протянул им свои верные серые руки, сердце предательски защемило. Они с Чарли, не сговариваясь, сжали его теплые ладони, а братья привычным жестом оплели его запястья своими руками.
— Устроюсь тут немного, — тихо ответил Модо, грустно улыбаясь в короткие усы, — пойму, что к чему, и навещу вас. Может, оно не так уж и плохо сложится, с семьей-то этой. Тогда вместе к вам будем ездить иногда. Ну или вы к нам, дорогу теперь все знают. Девушки-то уже без проблем могут пересекать границу.
— Уже? А что изменилось? — чуть нахмурилась Чарли, удивленно выгибая бровь.
— А вы… еще не сказали, что ли? — и Модо вопросительно повернулся к братьям. — Ох, мама! Ладно. Пойду спать. А вы потолкуйте спокойно.
И серый, тепло подмигнув Мадлин и Чарли, удалился тяжелой походкой в одну из отведенных им комнат.
— Так о каких еще новостях мы не знаем? — растерянно проводив его взглядом, спросила Мадлин и выжидательно посмотрела на Тротла, который лишь таинственно усмехнулся и поднялся из-за стола.
— Пойдем, Лин, прогуляемся немного, — и уверенно ухватил ее за руку, увлекая за собой и возвращая на нос очки.
Мадлин немало удивилась такому повороту дел, но спрашивать ничего не стала. Тротл лучше знал, когда и что делать. Раз он считал, что им нужно поговорить наедине, значит, тема была серьезная. Да и ей самой надо задать, наконец, те важные вопросы, которые тревожили ее уже много дней подряд. И если в веренице напряженных событий они ушли в тень, то теперь пора все прояснить. Чтобы знать, как жить дальше.
Снаружи уже давно стояла ночная тьма, расцвеченная лишь желтыми фонарями улиц да ярким светом выкатившегося из-за гор маленького Фобоса. Поселение спало, благодарно утонув в столь желанном спокойствии и уверенности в завтрашнем дне. Заметно потеплевший после сухих гроз воздух был все еще пропитан терпкой влагой и отдаленными нотками озона, но уже уверенно наполнялся свежей горчинкой кустящихся суккулентов, меж которых то тут, то там таинственно шуршали и курлыкали незримые насекомые. От нагретой за день пыльной дороги шел сладковатый жар, и ноги сами замедляли шаг, делая движения рассеянными и расслабленными.
