В горло ничего не лезло. Даже чай был каким-то отвратным, с привкусом горечи. Наверное из-за таблеток. Брат решил не дожидаться моих вопросов и закинув ноги на спинку моего стула сообщил, что мама по-прежнему в коме. Откуда знает - неважно, у него «свои связи». Радоваться пока рано, но стабильное, пусть и тяжёлое состояние не самый худший вариант. Организм каждого больного при таких ранениях ведёт себя по-разному, и в случае прихода в сознание его ждёт лотерея: человек начнёт либо стремительно идти на поправку, либо его ждут кризисы, долгое выматывающее лечение, и даже не исключён летальный исход. Последнее я даже в мыслях не допускал. Мама сильная, она справится. За все эти годы она даже ни разу по-настоящему не болела, всегда говорила, что ей «некогда заниматься такими глупостями».
Чай остыл и я выплеснул его в раковину. Билл хмуро проследил за мной, откинулся на стуле, чиркнул зажигалкой и затянулся с таким наслаждением, с каким обычно затягиваются заядлые курильщики после нескольких месяцев воздержания. Я почувствовал слабость одновременно с подкатывающей тошнотой и уже собирался уйти, мечтая снова оказаться в постели, но остановился на пороге, вспомнив вчерашнюю ночь, и суровое, не естественно статичное для человека лицо таинственной женщины. Её слова назойливыми мухами жужжали в голове, ни на секунду не давая отвлечься, как будто записанный на плёнку текст поставили на многократное проигрывание. Пять попыток, пять часов. Путешествие во времени, воспоминания. Заставить Билла думать о том, что мне нужно задача не из лёгких. Особенно учитывая, как тщательно он блокирует память прошлого, будто его вовсе не было. И проблема номер один заключается в том, а что же именно мне от него нужно? Какой отрезок жизни я должен заставить его воспроизвести? В каком году, месяце, дне искать причину? Не подойду же я к нему и не спрошу: «Эй, Билл, когда тебя вдруг накрыло и ты стал убийцей, дату не подскажешь?». Я и раньше не был ярым скептиком, я относился к такому типу людей, которые верят в существование высших сил и мечтают о том, чтобы и с ними однажды произошла какая-нибудь сверхъестественная хренотень. Что ж, мечты сбываются! Какова вероятность, что всё это взаправду, а не жестокие игры моего воспалённого мозга? Наверное если не рискну, то никогда и не узнаю. Проведём эксперимент, и будь что будет.
Билл поспешно отодвинул стул и вопросительно вскинул брови, когда я с решительным видом развернулся на сто восемьдесят и сел рядом.
- О чём думаешь?
Брат округлил глаза, но быстро взял себя в руки. Он опустил взгляд всего на мгновение, а когда поднял на лице уже блуждала настороженная улыбка. Развернув меня вместе со стулом, он мягко сжал мою ладонь и без смеха произнёс:
- Я раскаиваюсь в том, что натворил. Я вижу, как ты расстроен и от этого мне ещё гаже. Что я могу для тебя сделать?
Вот же брехло! Ушам свои не верю. Раскаивается он, ха! Чуть не прикончил маму, а я, видите ли, «расстроен». Нет, ну надо же! Я стиснул пальцы в кулак, от напряжения тут же свело мышцы. Нужно успокоиться. Сейчас не до разборок. Есть дела поважнее и раздраконенный Билл в их продвижении уж точно не поспособствует. И раз уж он сам спросил…
- Какое у тебя самое яркое воспоминание в жизни?
- Их много, - пожал плечами брат, явно слегка растерявшись из-за резкой смены темы.
- Но что-то ведь должно было запомниться лучше всего. Что-то очень важное, что приходит в голову первым.
Я тщательно подбирал слова, прекрасно осознавая, насколько всё это бредово звучит со стороны.
- Мою жизнь заурядной не назовёшь. Она вся наполнена событиями, которые как ни старайся, хрен забудешь. Выделить что-то одно слишком сложно, - Билл придвинулся ближе и наши колени соприкоснулись,- Том, почему тебя это вдруг так заинтересовало?
Он прав, нужна конкретика, точная формулировка. Я снова проигнорировал его вопрос и задал свой.
- Хорошо, тогда… какой момент из прошлого ты вспоминаешь и мысленно прокручиваешь чаще всего?
- Это что, такая новая игра - «Задай брату дибильный вопрос»?
Кажется Билл начал терять терпение. Рановато.
- Ты спросил, что ты можешь для меня сделать. Так вот, я хочу, чтобы ты ответил. Честно, без шуточек и увиливаний.
Билл посмотрел на меня так, как обычно смотрят взрослые на маленьких детей, сморозивших несусветную глупость. С жалостью и снисхождением. Он обнял меня за шею одной рукой, а другую положил на бедро, сгребая пальцами ткань спортивных штанов.
- Давай-ка, милый мой, ложись обратно в постель, а я как раз схожу в магазин за продуктами, а то в холодильнике шаром покати. Или лучше пиццу заказать?
Хлопнув себя по коленям, брат начал подниматься с места, но я ухватил его за ремень брюк и рывком усадил обратно. В один миг он пришёл в бешенство. Крылья носа раздувались в такт учащённому дыханию, в глазах неприкрытая решимость размазать меня по стенке здесь и сейчас. Только шок и любопытство сдерживали его от мгновенной расправы. Не дожидаясь, пока он оправится, потрясённый моей наглостью, я приблизился к нему лицом к лицу почти вплотную, и чтобы хоть как-то смягчить заговорил тихо и быстро, практически умоляя.
- Слушай, ты можешь не отвечать, не произносить слова вслух, просто подумай об этом, воспроизведи в голове картинку. Это всё, что мне нужно. Пожалуйста, Билл, не спрашивай меня ни о чём, просто сделай как я прошу. Это очень важно. Чего тебе стоит? Крошечная невинная просьба, неужели так сложно? Всего одно воспоминание. Всего одно, Билл.
Я замер, сосредоточенно наблюдая за выражением лица брата, которое всего за секунд успело сменить сразу несколько оттенков: от нескрываемого раздражения до апатии и обречённости.
- Ты мне за это будешь должен по-крупному, понял?
Я кивнул, но Билл уже ничего не видел и не слышал. Проведя руками по лицу, он закрыл глаза, снова открыл, а затем перевёл стеклянный взгляд в сторону и застыл. Его губы с силой сжались друг в друга, как обычно бывало, когда он на что-то решался. Я понял, что он уже где-то очень далеко, за пределами нашего настоящего.
Хорошо, я готов.
Сейчас.
Но что именно я должен сделать? Никаких конкретных инструкций мне не оставили. Может необходимо произнести какие-то слова? Тогда какие? Ни о чём таком речи не шло, тогда как?
Поддавшись панике, я не сразу заметил, как комната начала вращаться вокруг меня с немыслимой скоростью. К горлу стремительно и плотно начала подступать тошнота, суставы ног сдавило под тяжестью чего-то невидимого, в ушах закипала кровь. Наверное именно так чувствую себя люди, летящие вниз с сорвавшегося с тросов лифта. Я ухватился за стул, опасаясь потерять ориентацию в пространстве. Все предметы превратились в размытые цветовые пятна и меня повело в сторону. Я почувствовал удар по голове и плечу, но боль заглушили другие, куда более неприятные ощущения. Словно сигнал из другой галактики до моего сознания долетел голос Билла.
Неожиданно всё закончилось. Я распахнул глаза и тут же зажмурился, ослеплённый ярким обжигающим светом. Прямо надо мной висело солнце. Огромное и властное, какое бывает только в одно время года. Летом.
