Конечно, многое приходилось корректировать, но чтобы уменьшать вещь на два размера — это уже чересчур. Это весьма изрядная переделка!
У Коби Имамуры были в Ха люди, которые собирали информацию о его клиентах. Человеку всегда приятно, если его поздравят с семейным праздником, каким-то знаковым событием или удачной сделкой. Коби умел делать тонкие намеки, которые показывали, как он восхищен умом и оборотистостью клиента.
Вторушина-сан поздравлять было не с чем. Самым важным событием в его жизни за последнее время стал развод с женой.
С одной стороны, это неприятно. С другой стороны, от своих информаторов Коби узнал некий секрет: бракоразводный процесс сделал Вторушина по-настоящему богатым человеком. Собственно, никакой тайны здесь не было: весь Ха судачил именно на эту тему. Оказывается, согласно брачному договору между Вторушиным-сан и его женой-китаянкой, общее имущество при разводе не могло быть поделено на две части, если один из супругов был уличен в адюльтере, а все уходило пострадавшей стороне.
По слухам, Вторушин-сан вляпался в какую-то скоропалительную связь. Жена пригрозила ему разводом, но тут же сама была застигнута на месте преступления со случайным молодым любовником. Неосторожно, неосторожно, и ошибки быть не могло. При обманутом супруге был свидетель, акт прелюбодеяния они запечатлели на видео…
Сам Коби Имамура придерживался весьма традиционных взглядов на адюльтер. В былые времена в Японии преступных любовников подвешивали за пояса на веревках к высокой перекладине, и они раскачивались из стороны в сторону, не в силах не только освободиться, но даже распрямиться. Это было унизительно и мучительно… К тому же всякий прохожий мог отхлестать наказанных длинной бамбуковой палкой. Многие погибали на такой своеобразной виселице. Что ж, супруга Вторушина-сан вполне заслужила подобную казнь!
Супруга, вот именно… Имамура кое-что знал относительно этого брака, заключенного в Ханлунцзяне.
Ну и хитрец Вторушин-сан, здорово облапошил свою китаянку! А она должна была знать, что делает, когда нарушала закон Поднебесной…
К счастью, в Японии такая ситуация невозможна.
Ну, словом, поздравлять Вторушина было не с чем. С одной стороны — деньги. С другой стороны — рога… Поэтому Коби выказал радость от встречи — и только, а вслед за этим сопроводил клиента в примерочную.
Прошло не более трех минут, как Вторушин-сан остался там один, и вдруг в примерочной раздался глухой стук. Коби, который стоял около манекена, подумал, что Вторушин уронил свой портфель. Его всегда изумляла страсть русских носить такие тяжеленные портфели, как будто они решили устроить у себя японский сад камней (или альпинарий, как говорят европейцы) и теперь подбирают для своего сада все камни, что видят при дороге, складывая их в портфель. При этом в голове Коби вдруг вспыхнуло обворожительное хокку Басе, посвященное как раз саду камней:
Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.
Коби меланхолически вздохнул, оглянулся — и увидел ногу, торчащую из-под шторки примерочной кабины. Ступня была необутая, в одном носке. И как-то странно повернута — вернее, вывернута. Мгновение Имамура смотрел на ногу. Затем негромко окликнул: — Вторушин-сан…
Ответом ему было молчание. Потом вдруг до Коби дошло, что нога человеческая не может быть так вывернута, это ненормально.
Он бросился в примерочную и увидел Вторушина-сан, который в одних трусах, майке и носках сидел на полу. То, что он мертв, было понятно сразу, еще до того, как взгляд Коби Имамуры остановился на его выпученных глазах, почерневшем, страшно отекшем лице. И самым поразительным был непомерно, неестественно эрегированный член, торчавший из ширинки трусов мертвеца, которая по такому случаю самопроизвольно раздвинулась.
Это было жуткое и одновременно завораживающее зрелище, и Имамура никак не мог отвести глаз от члена. Наконец он устыдился, оторвался от созерцания непристойного мертвеца и совсем уже приготовился звать на помощь, как вдруг заметил нечто белое, узкое, свернувшееся клубком между раскинутыми ногами Вторушина. Сначала Коби показалось, что это кусок бельевой веревки, потом…
Боже мой, да это змея! Маленькая белая змейка! Клиент умер от укуса змеи!
Коби закричал. Он страшно, панически боялся змей! Сейчас она юркнет в угол, спрячется среди рулонов ткани, среди многочисленных портьер — и один бог знает, кто станет ее следующей жертвой!
А вдруг он, Коби Имамура?!
Набежали люди из других комнат.
Коби был вне себя от ужаса, никак не мог успокоиться. Ему пришлось давать воду, валидол… Он нюхал нашатырь…
Вызвали милицию и «Скорую помощь».
Спорили, откуда взялась змея. Оказалось, что в соседнем подъезде размещался магазин «Живой мир», где в числе прочего стояли террариумы.
Ринулись туда, подняли скандал. Но продавцы и хозяин клялись и божились, что ни один экземпляр не пропал, а главное, среди их товара нет ядовитых змей, что они, спятили, что ли?!
Потом вдруг кто-то сказал:
– Господа, а змея-то… посмотрите… она никуда не уползает. Либо дохлая, либо муляж.
И в самом деле! Змея так и застыла между ног Вторушина, уложив на пол свою плоскую головку.
И все же к ней никто не решался подойти до прибытия милиции. Да и после него, если честно…
Наконец приехала «Скорая». При виде змеи молодой высоченный доктор скривил губы:
– Да это обрывок веревки с прикрученной к нему игрушечной головкой. И вы хотите меня уверить, будто этот господин умер от укуса муляжа ?
– Отчего же он умер? — растерянно спросил Коби.
– Ему ввели какой-то яд, вызвавший отек Квинке. Полагаю, укололи сзади в шею — там единственное раневое отверстие, которое я нашел на теле, — равнодушно ответил доктор и пошел писать протокол. Милиция в это время уже писала свой, и Имамуре пришлось подписывать и тот, и другой — как главному свидетелю, — и постепенно он уверился, что доктор прав. Вторушину-сан просто сделали укол… но зачем было подкидывать в примерочную змею? Что эта аллегория значила?
Да, бедолаге Коби предстояло-таки поломать голову над этой загадкой!
* * *
«Что-то он темнит», — подумала Алена Дмитриева, глядя на следователя, который вроде бы сначала скромненько, а потом вполне по-свойски внедрился в кабинет Александрины, словно лисичка из сказки «Заячья избушка», которая предприняла наглый захват чужой собственности. Правда, в отличие от лисички, молодой следователь явно не собирался поселиться в редакции «ГМГ» навсегда, однако, совершенно как рыжая, крови попортить ее обитателям мог немало. Впрочем, что такого особенного — ответить на пару вопросов о вычурной китаянке, повеселившей местный народ? Но вопросов он задал отнюдь не пару, в том-то и дело. Казалось бы, чего проще: видели — нет, да, нужное подчеркнуть, в смысле, произнести, во сколько, что при этом происходило, кто еще присутствовал, — а все же Алену не покидало ощущение, что следователь хочет узнать нечто большее, чем спрашивает. И это нервировало. Зачем интриги какие-то вокруг такого простого дела плести? А может, это ей мерещилось? Ну просто по врожденному свойству ее натуры: плести интриги реальные и выдуманные, — ей кругом и чужие интриги виделись? Что-то он темнит. Проверяет алиби Сунь Банань, но на какое время? Байкер-то был убит в другой день. А в это время что произошло? Еще какое-то убийство, в котором подозревается китаянка? Но почему ее вообще заподозрили в убийстве Семикопного? Зачем ей убивать любовника? Скорей, обманутого мужа нужно подозревать!
