Закончив медицинский институт в тридцать лет, Настя поехала по студенческому обмену во Францию… и там осталась, вышла замуж. Один из пациентов, ежедневно видя перед собой брюнетку с голубыми глазами, невысокую и милую, с боевым характером, решил, что должен видеть ее около себя постоянно.
Все родственники радовались за Настю, Гена откровенно горевал. Ему казалось, что у него отняли женщину, заменявшую ему мать, сестру и учительницу одновременно.
Почему Настя согласилась выйти замуж за Жорэ, осталось загадкой для всех. Но Гене Настя позже призналась, что вышла замуж по расчету. Главная причина — уехать от племянника, иначе он бы слишком долго устраивал личную жизнь. А еще ей нравился Париж, нравилась Франция и то, что она сама нравилась мужчине. Ее муж был адвокатом и поэтому богат.
Брак по расчету оказался удачным. Через два года Настя родила сына и все реже приезжала в Москву.
В год поступления в медицинский институт умерла бабушка. И оказалось, что она была связующим звеном всей их семьи. Приехавшая на похороны Настя улетела на следующий день. Ее ждали муж и сын.
Гена понял, что в Москве его ничего не держит. Он ухватился за предложение перевестись в Петербург, в военно-медицинскую академию.
Мама, и до того занятая больше всего сама собой, теперь окончательно уселась перед зеркалом ближайшего косметического салона и изредка ездила по бывшим подружкам хвалиться внешним молодящимся видом. Отец, которого выперли на пенсию, начал пить горькую в одно лицо.
Мама развелась с отцом и переселила его в Кузьминки, в квартиру бабушки. Сама же осталась в центре Москвы и снова вышла замуж. Гена в ее планы не вписывался.
Забытое слово «распределение», исчезнувшее из словаря выпускных курсов институтов, осталось в военных учебных учреждениях. Гене было все равно, куда ехать, лишь бы подальше от Москвы.
В комиссии по распределению в тот год сидел Аристарх. Он-то и выбрал себе заместителя по медицинской части. Очень ему глянулся спокойный Гена.
Гена не просто любил свою профессию, она составляла большую часть его жизни. Но и от романов он никогда не отказывался. Только влюбиться не мог, подсознательно сравнивая всех женщин с Анастасией.
И вот теперь, когда появилась Маша, та, что не только напоминала ему Настю, но к тому же была в него влюблена, он ее предал. Он отказался от нее, даже не попытавшись бороться. А каково ей там одной, не понимающей ситуации?
Ехать надо, конечно же, ехать.
* * *
Ленчик ждал меня на лавочке перед зданием загса и хмуро смотрел на гуляющих перед ним голубей. Все проходящие мимо женщины, кто тайком, а кто совершенно откровенно, разглядывали его. Действительно, очень красивый мужчина. Наверное, и ребенок будет красивым.
«Ты это о чем, родная? — забеспокоился оранжевый голос. — Главное, чтобы он был здоровый». «Но все-таки не совсем правильно рожать ребенка от мужчины, с которым не было любви», — заныл голубенький голос. «Заглохни, тормоз. Деньги плочены — рожай!» — внутренний болотный голос, как всегда, привел меня в чувство.
— Привет, Ленчик.
Подняв голову, Ленчик придирчиво оглядел меня. Я была в джинсах, в легком свитере и кроссовках.
— Хорошо выглядишь. — Ленчик встал, и те женщины, которые случайно еще его не заметили, обернулись и смотрели с восхищением.
Меня повышенное внимание к Ленчику раздражало. Меня все в нем раздражало. И внешность, и голос, и манера говорить, и то, с какой любовью он оглаживал свои каштановые волосы… «Маня, не тяни. Решилась на сделку, уточни условия», — начал шпынять меня оранжевый голос.
— До того как мы подадим заявление в загс, я бы хотела уточнить некоторые детали.
— Валяй. — Прищурившись, Ленчик засунул руки в карманы джинсов и наклонил голову набок. — Если ты насчет моего проживания, то пока я буду жить при церкви. О том, что мы женаты, никому, кроме Аристарха, рассказывать не хочу. К тебе приставать не буду, пока сама не попросишь.
— Не попрошу, — уверила я. — Ты ответил на мои вопросы. Пойдем?
— Пойдем.
Девушка в отделе приема заявлений на бракосочетание была та же самая, что и несколько месяцев назад, когда я пришла сюда с Кириллом. На мое появление она прореагировала вяло, зато при виде Ленчика глупо заулыбалась, стала поправлять волосы и дергать блузку на груди, желая углубить декольте.
Сев за отдельный стол, мы молча заполнили бумаги. Девушка за это время успела обновить помаду и нарочито томно поговорить с кем-то по телефону, объясняя схему проезда в загс, как эротический триллер.
Когда мы пересели к ней за стол и положили бумаги, она, стараясь сдержаться и не глядеть на Ленчика все время, зашелестела страницами амбарной книги.
— Ваше бракосочетание может состояться семнадцатого мая, третьего июня и в любой день после этого числа.
— Девушка, вас как зовут? — строго спросила я.
— Юля, а что?
— Юля, — я достала из сумки белый конверт и демонстративно положила его перед собой. — Нам нужно расписаться двенадцатого мая.
— Так это же… — Юля впервые внимательно посмотрела не на Ленчика, а на меня. — Это же суббота, через три дня.
— Вот именно. — Я подвинула конверт ближе к Юле. — Здесь десять тысяч.
— Но документы… я же не могу задним числом…
— Можете. — Я постучала пальцем по бумагам. — Видите, мы поставили другую дату заполнения, март месяц. Я тогда подавала заявление с другим мужчиной, с Кириллом. Замазываете данные Кирилла, вписываете Леонида Тавренного, и двенадцатого мая мы расписываемся.
Смятение на лице девушки, желающей и десять тысяч заработать, и правила не нарушить, разрешил Ленчик. Он накрыл пальцы девушки, заканчивающиеся длинными бордовыми ногтями со стразиками, своей совершенной ладонью и задушевно пророкотал:
— Нам очень нужно. Мы свадьбу делать не будем, распишемся по-тихому. Просто Маша беременна, ей волнения ни к чему.
По-моему, Ленчик нес полную околесицу. Сотни тысяч беременных невест благополучно переживают свадьбу, а я, такая по-особому хрупкая, буду нервничать. Ерунда! Но на девушку слова Ленчика произвели магическое действие, и она стала переправлять в амбарной книге бывшего жениха на сегодняшнего.
— А почему двенадцатого? — неожиданно поинтересовалась Юля, кротко взглянув на меня.
— Брат у меня женится, Анатолий Сигалаев. Так чего два раза к вам ходить?
Девушку дурацкое объяснение удовлетворило, и она продолжила оформлять заявление.
После подачи заявления мы вышли из загса и стояли на ступеньках, разглядывая выданные бумаги.
