И опять о том же.
— Узаконить права педерастов — это попытка узаконить в обществе болезнь — патологическую распущенность отдельных психонеустойчивых особей, возможных только в обществе деградации, где они существуют безнаказанно. Более того, в этом случае педерастия насаждается, она превращается в инфекционную болезнь. Цель? Довести мир до состояния США, где политику сегодня определяет лобби педерастов, а две трети из них те, кто решает, что поставить на первую колонку «Таймс», являясь неприкрытыми «голубыми», а попросту пидорами — садомитами. И уже никто не способен занять пост иначе как двигаясь к нему по служебной лестнице вперед навазелининой задницей…
— И что ты разбушевался? К тебе не клеются? — удивлялись ему. — Не волнуйся, у нас не привьется! Либеральный демократизм, разносимый педерастами, как бы хорош он не был в их собственных глазах, все видят — педерастический — хлябь это, нет в нем вечности, дай срок, расплывется исчезнет, как медуза под солнцем! Может, и вместе с человечеством, но стоит ли тогда жалеть о таком человечестве?
— Неужели не видите что, собственно, происходит? — в свою очередь кипятился Извилина, втолковывая очевидное: — Под лозунгом «демократической свободы», проталкивается потребительская идея, по сути — животная — жрать в пузо, срать на все, трахаться без разбора… Иного она не предполагает! Идеология потребления никак не связана с культурой, она стремиться стать культурой, ее пытаются такой представить, усиленно насаждают… Секрет Полишинеля, что «Нью — Йорк Таймс», одну из самых влиятельных газет США, всю ее верхушку и среднее управленческое звено удерживает в своих руках коллегия педерастов, как и то, что мэр Нью — Йорка — педераст, и ежегодные «всемирные» широко разрекламированные слет–парады педерастов с помпой проходящие по улицам города, и существующее «одноименное» лобби в сенате — это уже политика, которая влияет не только на административные законы Нью — Йорка (второй столицы), не только на внутренние законы США, но «самочувствие» мира в целом. Дело времени, когда педерасты будут требовать (а правительство следовать их требованиям) бомбежек стран, где педарастию считают, если не болезнью, то распущенностью, и по этим причинам ущемляют «педерастическо–демократические» права населения. Это уже происходит, это входит в общий пакет претензий наравне с такими, как «владение нефтью»…
Есть общее мнение средь здоровых личностей, схожее более чем определенно, без всяких сложностей… Захотелось молочка от бычка? — шагай в колонию! Там тебя трубы прочистят — вкалывай на два фронта, в две смены — дневную и ночную, а обратно в общество не смей, нечего тебе там делать. Педерастов в Сибирь не для того, чтобы свои причиндалы там поморозили, а кому–то надо на грязной, тяжелой, каторжной выкладываться в скотских условиях. Кому же, как не тем, кто скотину по жизни своей изображает?..
Сочиняют, бывает, и с проста, но лгут всегда с умыслом. Может ли быть что–то более способное вызывать презренную жалость, как ненавидящие все русское, но стремящиеся реализовать себя «русским писателем» на русском поле? Это что крапива, которая может проявить себя во все красе только в местах, которые люди покинули. Занятно, хотя вызывает жалость брезгливую, зрелище, когда люди того же семени, уже в журналистике, показывая собственную культуру, пытаются дристать вертикально вверх… Место ли им средь людей?..
— А представителей «второй педерастической»?
— Туда же!
— А «третьей»?
— Человечество дано нашло решение для таких случаев, просто сейчас стесняется.
— И что?
— Лепрозории! Для наркоманов, для педерастов, для либералистов и прочих. Можно даже и не сортировать — размещать всех вместе.
По врагу свидетельствуй правдой. Враг он тебе уже потому, что неправдой ходит, неправду несет… Вправь ему правдой промеж рогов, прижги правдой промеж «того самого». Другу свидетельствуй так, чтобы ему помочь. Твоя правда в друге, его в тебе. Все остальное, каким бы не было, правь в пользу друга. Остальное оставь на собственную совесть.
Кто тонет, пить не просит.
— Перечисли мне наиболее характерные признаки оккупации! — вопрошал Сергей у Георгия.
— Чужие деньги?
— Имеем. Привязаны к зеленым. Осуществляем поддержку денежной системы захватчика всеми ресурсами страны. Стоит доллару пошатнуться, Центробанк и остальные бросается скупать эту зеленую бумагу, чтобы удержать ее на плаву, миллиарды на этом потеряны. Еще?
— Контрибуционные выплаты и предоплаты по ним.
— Так, но одновременно отказ от собственных вооруженных сил. Уничтожение или переориентация стратегических отраслей…
— Полным ходом! Еще?
— Еще? Выкачивание невосполняемых ресурсов.
— Угу… И это. Но пару таки пропустил. По наиболее характерным — это насаждение образа жизни и духовных ценностей оккупанта всеми существующими подконтрольными информационными системами, и… детская беспризорщина. Вот она–то всегда сопутствует революциям и войнам. Сегодня по беспризорникам мы превысили показатели как Гражданской, так и Отечественной…
— Полный стабилизец!
— Стабилизационный фонд перенесенный на территорию захватчика, размещенный в США и работающий на них. Это даже не залог. Контрибуционные выплаты и регулятор лояльности! Малейшее неповиновение — арест денежных средств. Под это, как часть сговора, пункт, который должен неукоснительно выполняться: уничтожение собственного населения по одному миллиону в год — всеми новейшими способами новейшего «тихого» геноцида: таких как «огненная вода», чье, производство спонсируется на местах государственными должностными лицами, как наиболее прибыльное, неоказание медицинской помощи малоимущим, в том числе и пенсионерам, психотропное телевидение… и сопутствующие информационные, которые давным–давно забыли, что должны служить информации. По — Менделееву нас должно было быть сегодня 450 миллионов. Дай бог, наскрести бы 140…
----
ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):
«…Количество беспризорных детей в России достигло 700 тыс. человек, что сопоставимо с числом беспризорников в Советском Союзе после окончания Великой Отечественной войны…»
/ «Интерфакс» /
«…Роман Абрамович побил мировой рекорд по стоимости купленных яхт! …Список покупок российского бизнесмена Абрамовича продолжает пополняться. На этот раз его новым приобретением стала четвертая по счету яхта класса «люкс». Первые три отличались бассейном, вертолетной площадкой и подводной мини–лодкой, их ежегодное содержание обходится почти в 40 млн. долларов. Стоимость новой игрушки самого богатого россиянина около 200 млн. долларов…»
/ «Взгляд» /
«В настоящее время в России самые высокие темпы убыли населения в мире. За последние десять лет его численность сократилось более чем на девять миллионов человек. По уровню смертности рядом с РФ находятся Танзания и охваченные гражданской войной Ангола с Эфиопией. Каждые сутки население сокращается в среднем на 1664 человека — это размер небольшого поселка или двух крупных деревень. В 24 регионах соотношение умерших к родившимся приближается к показателю 3:1, такой коэффициент характерен для вымирающих территорий. Ежегодно мы теряем населения столько, что хватило бы на два города размером с Курск или Кострому…»
/«Инфостат»/
(конец вводных)
----
— Это не тот, категорически не наш уровень подлости! — восклицает Миша.
— Обыдно, да? — Сашка — Снайпер смотрит иронично.
— Что можем противопоставить?
— Есть много всяких интересных способов, — вкрадчиво говорит Лешка.
Месть — это едва ли не самое прекрасное, что только изобретено человеком за свою многовековую истории. Право на месть — неотъемлемое священное право человека. Разрушает человека только случай, если он не в силах реализовать свою месть. Знание, что существует месть — порой главное сдерживающее.
У чушь, что месть надо вкушать холодной, русскому она положена только горячей, ибо остыв, он становится всепрощающим.
Русские крестьяне не были знакомы с испанскими, никоим боком не были родней, но случилось именно то, чего больше всего опасались французы, вступая в земли России, и что оставили в своих дневниковых записках — на дорогу, скверную российскую дорогу, вышел «русский крестьянский спецназ».
1812 — никак не «смутное время», не безвременье, чтобы можно было им воспользоваться, и историю России, прежде чем ходить на нее, следовало бы изучить лучше. Зимой 1708–1709 изнуренный партизанскими действиями крестьян, Карл Двенадцатый — король Шведский (после которого шведы уже ни одного из своих королей не называли «карлами», дабы не приманить на страну равные или большие несчастья), был вынужден отказаться от марша на Москву и повернуть на юг, где 27 июля 1709 года под местечком Полтава был полностью разбит и бежал к туркам. Пленные шведы еще лет двадцать строили Петербург, под ним, до последнего, и сгинули, а сама Швеция, погоревав, да организовав в непролазном турецком тумане точный шальной выстрел по своему дюжинному Карлу (что не хотел возвращаться домой и почить с миром), полюбила миролюбие на сотни лет.
