- Всё это нужно делать для мужа и детей, а не для заработка, тщеславия и чужих людей, - назидательно произносит мой окончательно свихнувшийся бывший. – Мы совершим обряд, поженимся прямо здесь, и я тебя исправлю. Спешу поделиться с тобой своей новообретённой мудростью. Верю, что в скором времени мы изменим наше общество… Заодно пора мне наконец приняться за воспитание своей дочери; мы набрали мальчиков, которых собираемся растить в русле традиционных ценностей, и в час, который определит судьба, одному из них суждено стать её мужем. Наконец-то вы с Зоей станете такими, как мне надо.
- А если не станем? – осторожно спрашиваю я. Бывший пожимает плечами:
- Значит, вы – бракованный материал, непригодный к размножению. Природа избавляется от таких, а мы ей поможем.
Тут только я обращаю внимание на то, что Василий одет в какой-то костюм, представляющий причудливую смесь традиций разных стран. Основой нелепому наряду служил, по-видимому, подпоясанный халат, - как и у мужика, который с постной рожей стоял за его спиной. Он протянул мне пластиковый стакан с водой; я не стала пить – мало ли что мне туда подсыпали.
- Хорошо, я выйду за тебя и сделаю всё, что скажешь, - с видимой покорностью соглашаюсь я. – Только приведи дочь – и я всё объясню ей.
- Она вместе с другими детьми, готовится к обряду инициации. Мы планируем сегодня в полночь, - торжественно объявил Василий. – Сходи за дочерью, в самом деле, - обратился он к мужику. – Пора семье вашего лидера воссоединиться в полном составе.
- И много вас? – рискнула спросить я, когда помощник вышел, оставляя нас с бывшим вдвоём. Все мои мысли поглощены ожиданием встречи с Зоей; хоть бы с ней всё было в порядке! Представляю, как она напугана… Главное – не показать ей, в каком ужасе я.
- Я создал нашу группу не так давно, но планирую расширить. Сперва нам подобает жить уединённой коммуной в глубоких лесах Орегона, мы уже нашли безопасное место для нашего лагеря; мы будем приводить всё новых членов – и так, постепенно, с их помощью вырастим новое поколение, которое изменит мировой порядок. Воспитаем их в правильном духе, станем жить собирательством и охотой, простой жизнью; поклоняться природе и деревьям. Город портит женщин, портит детей; про мужчин и говорить не надо – в умах царит разврат. Мы должны вырастить поколение, которое будет жить с деревьями, а не людьми! И ты родишь мне новых представителей этого поколения. А начнём мы – как можно скорее! Сегодня у нас будет настоящая брачная ночь – и ты будешь принадлежать только мне, Кристина!
- Не тронь меня, не смей! – выкрикиваю я, забываясь от страха за свою беременность; только сегодня утром я сделала тест – и он подтвердил мои подозрения двумя яркими полосками.
- Ну-ка, не орать! Женщинам не полагается кричать на мужчин, но я научу тебя манерам! – бывший со всего размаху отвешивает мне пощёчину; я, не устояв, пошатнулась на месте – и услышала испуганное:
- Мамочка, что с тобой? Кто эти люди? Там ещё ребята… они боятся! Можно мы пойдём домой?
- Ничего страшного, любимая, - подрагивающим голосом пытаюсь успокоить я. – Это такая игра, взрослые дяди и тёти хотят поиграть и пригласили деток, нас с тобой пригласили тоже; не пугайся, просто подыгрывай им, а потом пойдём домой.
- Да, пойдём домой! – восторженно восклицает Василий. – В наш новый дом, дочка! Я выращу тебя идеальной женщиной, и ты изменишь судьбу следующих поколений! Помнишь меня? Я твой папа, и папа теперь – большой человек! Я всех поведу за собой!
- Мама… - в страхе спрашивает Зоя, - кто этот дяденька? Что он говорит?
- Я же тебе сказала, Зоя: он просто играет.
Тут мужик, который привёл Зою, вдруг обеспокоенно выглянул в большое окно пристройки, где меня держали отдельно от всех – видимо, как «жену» их уважаемого вожака; но не успел он ничего сказать, как мы услышали:
- ФБР! Выходите все с поднятыми руками!
Судя по звукам, отряд рассредоточился по другим постройкам, потому что по рации вошедшего полицейского я слышу: «Здесь дети и несколько женщин!». Рядом с ним Ермишин; увидев его, я на какое-то мгновение вообще всё забываю, и мне кажется, что всё позади, уж теперь-то тревожиться не о чем.
Внезапно Василий хватает меня, приставляет пистолет к моему горлу и приказывает мужику:
- Держи девчонку.
Зоя, перехваченная бандитом, пронзительно верещит, за что получает по губам. Я смотрю только на них: кажется, у негодяя нет оружия; пистолет лишь у Василия, который невозмутимо продолжает:
- А вы – слушайте меня внимательно, копы! Сейчас вы спокойно дадите нам уйти – и больше не станете нам мешать, никогда о нас не услышите.
- Это бесполезно! Вы окружены, вам не уйти, - возражает Ермишин.
- Значит, девка и девчонка уйдут…. на тот свет. Медленно опустите оружие на землю, толкните ногами к нам и отдайте команду остальным, чтобы отпустили наших жён и детей: скажите, что у нас двое заложников.
- «Ваших» жён и детей? - насмешливо переспрашивает Ермишин по-русски. – Василий Сигаев, верно я понимаю?
Вместо ответа мой бывший взводит курок у моего горла. В эту минуту Ермишин с коллегой выполнили требование Василия, который, поколебавшись, всё-таки задаёт вопрос:
- Как вы нас нашли? Мне казалось, мы всё предусмотрели. Готовились долго и тщательно.
- На самом деле, между тремя пропавшими мальчиками действительно не было никакой связи. На первый взгляд, - согласился Ермишин. – Но быстро стало ясно, что три похищенные девочки пропали вместе с матерями, который объединял один факт: матери были социально весьма успешны, ориентированы на карьеру. В ФБР быстро поняли, что кто-то формирует общину, исходя из очередных бредовых фантазий. Кстати, ты в курсе, что в ваших рядах затесался отступник, который потребовал выкуп за мальчика по имени Роберт?.. Так что навряд ли у вас получится вырастить новое поколение, не зависящее от материальных благ и не заинтересованное в деньгах, Сигаев. Рыба гниёт с головы. Сами не доросли до собственных идей - а берётесь кого-то воспитывать. ФБР стали проверять родственников и знакомых пропавших женщин. Я сразу вспомнил рассказы Кристины о тебе.
- Ого! Ты знаешь Кристину? – удивился бывший. – Говорил я – город сеет разврат в умы. Чему вы научите мою дочь?
- Держаться подальше от фанатиков вроде тебя, - насмешливо сказал Ермишин.
- Мы и сами к вам не приблизимся. Ваше влияние тлетворно! Продвигаемся к выходу, скажите своим легавым, чтобы расчистили нам дорогу, мы уходим.
В этот момент мужик, державший Зою, взвыл: очевидно, она укусила его за руку. Я, скосив глаза, с ужасом увидела, что дочь быстро нагнулась и подняла с пола пистолет, который Ермишин по приказу Василия отбросил в нашу сторону.
- Какой тяжёлый! Что же ты не сказал?! – укоризненно воскликнула Зоя, с интересом рассматривая оружие.
- Зоя! Опусти сейчас же! Немедленно брось!! – в один голос закричали мы с Ермишиным. Бывший тоже что-то вякает; мы услышали:
- Отпусти маму!
Василий резко оторвал пистолет от моего горла, направил в сторону Зои – и я поняла, что прямо в эти секунды лишаюсь разума от ужаса, рассудок больше не вернётся ко мне, прощай! Грянул выстрел – и я осела в руках Василия в полуобморочном состоянии; но тут же он и сам, выпуская меня, рухнул на землю, как срубленное дерево.
Глава 14. Феликс. Полностью мои.
Зоя застрелила Василия первым же метким выстрелом прямо в лоб – в это было невозможно поверить; нам стоило некоторых усилий привести в чувство Кристину и втолковать ей, что всё в порядке. Но она, как всегда, быстро взяла себя в руки, сразу собралась с мыслями и силами ради Зои; мы условились и всех вокруг предупредили: Зоя просто ранила плохого дяденьку, а теперь его отвезли в тюрьму.
- Что же будет, когда он оттуда выйдет? – в страхе спрашивает Зоя. – У дяденьки же плохо с головой?
- Он не выйдет – его на всю жизнь посадили, - успокаиваем мы. Зоя прижимается ко мне, трясёт растрёпанными пушистыми косами:
