Ничего наперед Ник не загадывал. Возможно, Алиса сама уже перегорела. Хотя… судя по тому, что до сих пор сидит в ванной, навряд ли. Перегорела бы — рассмеялась бы ему в лицо. Так нет же, переживает.
В конце концов, можно хоть раз в жизни совершить безрассудный поступок? Между прочим, у Алисы научился! Сэм точно не пострадает, вот в любовь Алисы к дочке Ник верил окончательно и бесповоротно.
Покопавшись в шкафу, Ник извлек из него длинную футболку. Прихватив полотенце и упакованную зубную щетку, он постучал в дверь ванной комнаты.
— Лиса… — позвал он тихо. — Открой, пожалуйста.
Шум воды стих, Алиса распахнула дверь. Ее выдавали только глаза, припухшие и покрасневшие.
— Вот, держи. — Ник протянул ей вещи. — Переодеться и… ну, разберешься.
— Не выпустишь? — спросила Алиса.
— Не-а, — кивнул он. — И не мечтай. Иди спать, лисенок. И ночью к Сэм не подскакивай, я сам. Я привык уже, чутко сплю.
Чтобы не смущать Алису, Ник сразу ушел к Сэм. Проверил, нет ли температуры, поправил одеяло, посидел рядом с дочкой, прислушиваясь к тишине. А когда Алиса переоделась и шмыгнула в комнату, он отправился на кухню мыть посуду.
Ночь прошла спокойно. Сэм проснулась под утро, раскапризничалась и перебралась к Нику в кровать. Он долго объяснял ей, что Лиса никуда не делась, что она спит и будить ее нельзя. Совсем нельзя. Да, точно спит. Крепко-крепко. И даже одним глазком посмотреть нельзя. Наконец дочка угомонилась, следом уснул и он.
А проснулся от умопомрачительного запаха, живо напомнивший ему далекое детство, когда по выходным мама пекла оладьи, а он уплетал их с вишневым вареньем.
Сэм рядом не было, она обнаружилась на кухне, за столом. Перед ней стояла тарелка с кашей. У плиты пританцовывала Алиса в его футболке. Рядом в миске высилась горка оладий — пышных и истекающих маслом.
— Доброе утро, солнышко. — Ник поцеловал дочь в макушку и подошел к Алисе. — Доброе утро, лисенок.
И сделал то, что хотелось, потому что сейчас он знал, что это самое правильное и естественное желание.
Ник привлек Алису к себе, обхватив рукой за талию, а другую руку положил ей на затылок, запуская пальцы в густые рыжие волосы. Замер на мгновение, а потом впервые попробовал на вкус ее губы.
= 28 =
— Доброе утро, — выдохнула Алиса, когда Ник ее отпустил. И тут же бросилась к сковороде. — Ой, оладьи сгорят!
Ник встал позади, прижал ее к себе и поцеловал в шею, отведя в сторону волосы. Алиса едва устояла на ногах, таким интимным показался ей этот жест.
— Тебе помочь? — спросил Ник.
— Нет, спасибо. — Алиса перевернула оладьи. — Садись завтракать, я сделаю тебе кофе.
— Я покормлю Сэм, а ты заканчивай, позавтракаем вместе.
Сэмми увлеченно размазывала кашу по тарелке.
— Температуры нет, лекарство пили, — отрапортовала Алиса. — Ты когда уходишь?
— Вечером, в клуб. — Ник сел напротив дочки. — Успеешь съездить домой.
Он попытался отобрать у Сэмми ложку, но та зажала ее в кулачке:
— Сама!
— Если сама, то ешь, — велел Ник. — Тебе нужно поправляться.
Он погладил ее по голове.
Болезнь Сэмми — единственное, что омрачало сегодняшний день, несмотря на то, что за окном моросил противный осенний дождь. Алиса чувствовала себя пьяной от внезапного счастья. «Здесь и сейчас, — повторяла она про себя. — Я буду радоваться здесь и сейчас, и не думать о том, что будет завтра».
Это было сложно — поверить в то, что сказал Ник. Во всем чуялся подвох. Может, это злая шутка? Или все ради Сэмми? Однако за то короткое время, что Алиса общалась с Ником, она успела усвоить, что он никогда не притворяется. Если что-то сказал, значит, так оно и есть.
Она оценила и его деликатность. Вечером он оставил ее в покое, дал время разобраться в себе, привыкнуть к мысли, что все изменилось. А утром понял ее без слов.
Алиса специально осталась в футболке, которая хоть и прикрывала ягодицы, но все же намекала на некую открытость. И Ник повел себя естественно, как будто именно так они здоровались каждое утро.
Она украдкой провела языком по нижней губе. И целовал Ник по-особенному уверенно, как и положено сильному мужчине. Ей понравилось и то, что он решил завтракать вместе.
К тому времени, как закончилось тесто, Ник успел покормить Сэмми и отнести ее в комнату.
— Согласилась посмотреть мультики, — сказал он, вернувшись. — Есть шанс поесть спокойно. Лисенок, садись, я сам сварю кофе.
Теперь, когда они остались на кухне наедине, Алиса вдруг застеснялась. Вроде как при Сэмми не было так… страшно?
— Ты чего? — спросил Ник, видимо, заметив ее испуганный взгляд.
— Ник, ты же не… сердишься? — выпалила она, уцепившись за первое, что пришло в голову. — За то, что я тут хозяйничаю.
— А если не врать? — засмеялся он, сгребая ее в объятия. — Правду, лисенок.
— Боюсь проснуться, — нехотя призналась Алиса.
Снова не то, но Ник ее понял.
— Я тебя не обижу, — сказал он тихо, проведя ладонью по ее щеке. — Ты же знаешь, я не стал бы… даже ради дочери…
— Знаю, — ответила она серьезно.
— Я и сейчас не могу тебе ничего обещать.
Вот-вот, в этом весь Ник — всегда честно режет по живому, не обманывая ради призрачной надежды.
— И это знаю, — кивнула Алиса, грустно улыбнулась и пропела: — Пройти, не поднимая глаз, пройти, оставив легкие следы…[1]
— Что? — На лице Ника промелькнуло что-то непонятное. — Так… Погоди…
Он отпустил Алису и отвернулся к окну, упершись руками в подоконник. Она замерла, теряясь в догадках, что происходит.
— Танец! — Ник обернулся к ней с сияющими глазами. — Эта тема! Откуда ты знаешь эту песню?
— Ой, не помню… Как-то услышала. А что?
— Хочу поставить номер на эту тему, с тобой.
— Со мной? Ты о пилоне?
— Да. Лисенок, я его сейчас увидел. — Он снова обнял ее, зарываясь лицом в волосы. — Это будет очень красиво.
— Смеешься, — фыркнула она. — Я же ничего не умею.
— Научу. Главное — желание. Ты хочешь?
— Номер? На пилоне? С тобой? — Она запрокинула голову. — Да.
— Решено. — Он поцеловал ее в кончик носа. — А теперь садись за стол, я все же сварю нам кофе.
Подперев рукой голову, Алиса наблюдала, как Ник двигается у плиты. Ненормальные. Они оба — ненормальные. Насчет себя она давно не питала иллюзий, но безбашенность Ника не могла не удивлять. И ведь не спросишь, почему. Возможно, потом, позже…
— Ник, я не думаю, что ночевать у тебя — хорошая идея.
— Почему? — отозвался он, не отрывая взгляда от джезвы. — Это лучше, чем мотаться на такси по ночам.
— Потому что Сэмми привыкнет, что я здесь. А потом снова кормить ее сказками?
— Не уверен, что сейчас я готов это обсуждать. — Ник разлил кофе по чашкам. — Давай так: пока я работаю в клубе, ты ночуешь здесь. А потом… договоримся.
По-хорошему, стоило бы напомнить и про няню, Алиса не собиралась оставлять работу в фонде. Однако Ник сидел рядом, и не хотелось портить завтрак обсуждением бытовых проблем. И правда, успеют еще обо всем поговорить.
— Вкусно, — похвалил Ник, уплетая очередной оладушек. — Хотя я потом об этом пожалею.
— Почему?
— В спортзале пожалею, — пояснил он, — когда буду сгонять набранный вес.
— Да я тоже не фанат жирной пищи, — засмеялась Алиса. — Не знаю, отчего-то сегодня захотелось…
— И замечательно, что захотелось. Мне вот давно хотелось поесть чего-то такого вредного, но очень вкусного.
Сама она почти не ела, только пила обжигающий и терпкий кофе, да не сводила взгляда с рук Ника. Пялиться на лицо было как-то неудобно, а руки давно ее завораживали. Особенно кисти — широкая ладонь, об которую хотелось потереться щекой, длинные красивые пальцы. Сильные мужские руки, которые умели так сладко обнимать…
— Лисенок, ты же вернешься? — спросил Ник тихо, накрывая ее руку своей.
Алиса вздрогнула.
— Конечно, — ответила она. — Я обещала.
— Но ты… хочешь вернуться?
Он сжал пальцы, а потом слегка погладил ее ладонь. Алиса чувствовала, что растекается лужицей под взглядом его синих глаз. И он еще сомневается?
