— Я всегда делаю то, что хочу, — произнесла она дерзко и даже показала Нику язык. — И заметь, ты сам позвал обратно, так что теперь отделаться от меня будет труднее.
— Узнаю лису Алису, — притворно вздохнул Ник.
— Ой, а давай поставим еще один танец? — встрепенулась она. — Мы на Новый год детям готовим праздник, что-то вроде концерта и игры с подарками. Если взять песню из «Буратино». Знаешь? «Какое небо голубое…»
Ник поперхнулся, а потом заржал так, что на кухню прибежала Сэмми.
— Что? Что? — запрыгала она рядом с отцом.
— Ой, я не могу… — У него даже слезы на глазах выступили. — Доча, я похож на старого облезлого кота?
Сэмми посмотрела на него с недоумением, потом перевела взгляд на Алису, пожала плечами и замотала головой.
— А Лиса считает, что да, — «сдал» ее Ник.
— Не пугай ребенка, — проворчала Алиса. — Не хочешь, так и скажи.
— Нет, почему! Хочу. Мне нравится идея, буду ее думать. Сэм, мультик закончился? Нет? Беги досматривать.
Алиса заметила, что он успел пощупать лоб малышки — проверял, нет ли температуры.
— Да на самом деле я не поэтому смеялся, — признался Ник, когда Сэмми ушла. — Вспомнил вдруг, как привез Машу в деревню и познакомился с Михаилом.
Маша… Снова Маша? Алиса вежливо улыбнулась, стараясь не расстраиваться. В конце концов, Маша — старый друг. Глупо надеяться, что Ник перестанет ее вспоминать.
— Ерунда, конечно. Рассказать, лисенок?
— Ага, — согласилась Алиса. — Расскажи.
— Михаил с Машей без меня познакомились, и по его наводке Машу забрали в милицию. То есть он решил, что Маша в мой дом без разрешения забралась, а документов с ней не оказалось, она их в Москве забыла. Короче! Я разозлился жутко, полез драться.
— Ого… — Алиса округлила глаза.
— Да, лисенок, — усмехнулся Ник. — Я не всегда был взрослым занудным дядькой. В общем, мы друг другу наваляли, а потом Маша Михаила прутом огрела, по спине, и он пропустил удар от меня. Упал, лежит… Мы, само собой, перепугались. А он глаза открывает и так задумчиво говорит: «Какое небо голубое».
— А-а-а… — Она засмеялась. — Да, забавно.
— Да… — Ник вдруг прищурился. — Не подумай, что гоню, но не пора ли тебе собираться? Хочется, чтобы ты побыстрее вернулась.
— Ой… Сейчас, только уберу здесь.
— Оставь, я сам. Иди, одевайся, лисенок.
Сэмми попыталась закатить истерику, заметив, что Алиса собирается уходить, но Ник очень быстро ее отвлек, пообещав какую-то игру. Алиса млела, наблюдая, как он общается с дочерью. Когда сильный мужчина еще и хороший отец — это потрясающе!
Своему отцу она позвонила, едва добралась до дома, однако объяснить ничего не успела.
— Алиса, как раз собирался тебя набрать, — сказал он тут же.
— А что случилось, пап? — испугалась она.
— Ничего. Предупредить хотел, что мы с мамой сегодня улетаем в Европу, на пару недель. У меня деловая встреча в Италии, а потом отправимся в круиз по Средиземному морю. Давно не отдыхали вместе.
— Хорошего вам отдыха, — обрадовалась Алиса.
— У тебя все в порядке?
— В полном.
И замечательно, что родители уезжают на две недели. У нее как раз будет время разобраться во всем и понять, какие отношения предлагает ей Ник. А потом можно и родителей в известность поставить.
В фонде велели не появляться, пока не пройдет карантин. И добровольцев из «Веселого коридора» тоже пришлось предупредить о краснухе.
Сборы не заняли много времени. Алиса взяла самые необходимые вещи, да еще документы, проверила, закрыты ли окна, и заперла квартиру. Отчего-то было чувство, что домой она вернется нескоро.
Собственно, так и вышло. Ник отработал выходные, а потом заявил, что Алисе нечего делать у себя дома.
— Лисенок, ты все равно на карантине, — сказал он. — И зачем скучать одной? Оставайся с нами. Нет, если устала, то отдохни, конечно…
Алиса не устала. Она давно — или даже никогда? — не была так счастлива, как сейчас, рядом с Ником и Сэмми. Девочка потихоньку выздоравливала, Ник иногда убегал по делам, но в основном всю работу по дому делал сам.
— Лисенок, я тебя в домработницы не нанимал, — ворчал он, отбирая у нее пылесос или тряпку. — Ты в гостях. Сядь, посиди, само пройдет.
Так что, с одной стороны, Алиса наслаждалась обществом дорогих ей людей, а с другой… была всего лишь гостьей. Ник избегал серьезных разговоров на эту тему, да она и сама не стремилась как-то упрочить свое положение. Наученная горьким опытом, Алиса ни на чем не настаивала и не ждала чудес.
Да, Ник изменился. Он стал нежным и заботливым, с ним можно было часами болтать о самых разных вещах, однако близко к себе он до сих пор ее не подпускал. Проще говоря, дальше поцелуев у них как-то… не заходило.
Возможно, дело было в Сэмми, которая всегда находилась неподалеку. Возможно, в чем-то ином. Алиса боялась спрашивать. Единственное, она замечала, что возбуждает Ника, но как ни старалась соблазнить, ничего не получалось.
— Лисенок, ты смерти моей хочешь? — Он закатывал глаза, когда утром она появлялась на кухне в крошечных трусиках и прозрачной сорочке.
А мог и отчитать, да так, что становилось стыдно:
— Лисенок, выйди. И не заставляй меня делать замок на двери.
Это когда она «случайно» вошла в ванную комнату, когда он мылся под душем.
Впрочем, и особого опыта в соблазнении у Алисы не было. Но оставаться рядом с Ником в одной квартире, не имея возможности удовлетворить свои желания, становилось все сложнее. Молодость брала свое, платонические отношения Алису не устраивали.
— На следующей неделе я возвращаюсь домой, — объявила она перед выходными. — Если не найдешь няню, я посижу с Сэмми, когда будет нужно.
— Сбегаешь? — поинтересовался Ник, как ни в чем не бывало.
Сэм уже спала, они вдвоем ужинали на кухне.
— Если хочешь, назови это так, — повела плечом Алиса.
— Скажи правду, — попросил он.
— Скажи ее сам, — парировала она. — Тебя все устраивает?
— Нет, — признался Ник. — Но пока Сэм болеет, я несколько… ограничен в возможностях.
— Например?
— Например, я не могу оставить ее с кем-то, чтобы пригласить тебя на свидание.
— О боже, Ник! — Алиса разозлилась. — Тебе нужны эти свидания? Мы с тобой живем в одной квартире!
— Мне кажется, тебе они нужны.
— Зачем?!
— Ну как… романтика?
— Издеваешься… — догадалась Алиса.
— Нет же, лисенок! — Он выглядел расстроенным. — А чего ты хочешь?
— Тебя, — отрезала Алиса. — И ты прекрасно об этом знаешь.
Ник помрачнел, и она пожалела о том, что сорвалась. Ясно же, эта тема — табу. У Ника какое-то особенное отношение к близости, как черта, через которую он не может переступить. Или не хочет. Обидно, но просить о чем-то — унизительно.
— Ладно, забудь, — попросила Алиса. — У меня дела скопились, я просто поживу немного у себя. Тебе все равно придется искать няню.
Она решила не демонстрировать обиду, если Ник захочет ее обнять или поцеловать, но он отдалился сам. В тот вечер рано ушел спать, сославшись на трудный день, утром убежал ни свет, ни заря на тренировку, вечером возвращался поздно и уставший. Алиса психовала, но держала себя в руках.
«Ты же знала, что это ненадолго, — убеждала она себя. — И пообещала радоваться даже той малости, что тебе досталась».
Пройти, не поднимая глаз,
Пройти, оставив легкие следы,
Пройти, хотя бы раз
По краешку твоей судьбы.[2]
За переживаниями Алиса не заметила, как заболела. О том, что краснуха заразна, она беспечно забыла, и когда у нее начались головные боли, никак не связала это с инфекцией.
Впрочем, что бы изменилось? Сэмми ничем помочь не могла, Ник был в клубе. Алиса выпила обезболивающее, но ей становилось хуже. Начался озноб, появились тошнота и головокружение. Алиса даже температуру не измеряла, и так понятно, что высокая.
Стало страшно за Сэмми. Больше всего она боялась отключиться и испугать девочку.
