Христианин, перешедший в иудейство или мусульманство, являлся еретиком и должен был быть сожжен; тому же наказанию подлежал и всякий, кто воспитывал ребенка в запрещенной вере. Но преследование мертвых имело давность до пяти лет после смерти.
Альфонс и его советники считали обязанностью государства охранять веру в ее чистоте, а Церкви предоставлялось только определить виновность обвиняемого. Каноническое право не применялось в Кастилии. По ее законодательству доминиканский провинциал не мог назначать здесь инквизиторов. Кастилия не знала инквизиции, и преследование ереси было там почти не известно.
В 1316 г. Бернар Ги Тулузский открыл в своем округе сектантов – дольчинистов, или псевдо-апостолов; от его преследований они бежали в Испанию. 1 мая 1316 г. Бернар писал всем прелатам и монахам Испании об отличительных чертах этой ереси и просил их хватать и наказывать этих еретиков. Епископ Компостелло уведомлял Ги, что схвачено пять лиц, отвечающих данным им приметам, и что они содержатся в оковах; при этом он спрашивал указаний, как надо судить их и какому наказанию подлежат они, если будут признаны виновными, «ибо,- добавлял он,- все это для нас дело совершенно новое».
В 1401 г. Бонифаций IX назначил инквизитором всей Испании доминиканского провинциала Винсента Лиссабонского (правда, к этому времени умершего) и предписал, чтобы все его издержки оплачивались епископами и чтобы ни один из высших лиц его ордена не имел права сместить его. Единственной ересью, упоминаемой в булле, является идолопоклонническое почитание растений, деревьев, камней, алтарей. Бонифаций в феврале 1402 г. предоставил на будущее время доминиканскому провинциалу Испании право назначать и отставлять инквизиторов или действовать самому в качестве таковых, пользуясь всеми привилегиями и властью, признанными канонами. Около этого же времени король Генрих III увеличил наказания, карающие ересь; половина имущества еретиков, осужденных духовными судьями, конфисковалась королевской казной.
В государстве видное место занимали обращенные евреи, которых подозревали в тайном исповедании иудейства. Иоанн II просил в 1451 г. папу Николая V дать для наказания этого вероотступничества некоторые полномочия, которыми предоставлялись бы инквизиторские привилегии. Николай охотно откликнулся и назначил инквизиторами епископа Осмы, его викария и схоластика из Саламанки.
Около 1460 г. отмечается отсутствие всякого преследования ереси. В 1464 г. собранные в Медине кортесы обратили на это внимание, но не поднимали даже вопроса о введении папской инквизиции в стране. Ограничились тем, что поручили строго разыскивать еретиков архиепископам и епископам. Короля Генриха IV просили оказать им содействие, чтобы можно было основательно обследовать всю подозреваемую область и чтобы все виновные были открыты, заключены в тюрьму и наказаны, а конфискованное имущество пошло в королевскую казну.
На другой день после восшествия на престол Фердинанда и Изабеллы (1474 г.) Сикст IV дал легату при испанском дворе все права инквизитора для преследования и наказания ложных христиан, которые и после крещения продолжали соблюдать иудейские обряды. Фердинанд и Изабелла, не желая допускать вмешательства легата во внутренние дела королевства, не дозволили ему воспользоваться властью, данной ему папой. В ноябре 1478 г. вышла булла Сикста IV об основании инквизиции в Испании, право папского вмешательства было низведено там до минимума.
В 1211 г., в начале своего царствования, Альфонс II Португальский проявил свое рвение к вере тем, что настоял на издании кортесами строгих законов о подавлении ереси; но когда первый доминиканский провинциал в Испании попытался ввести в Португалии инквизиторов из своего ордена, Альфонс отказался принять их и настоял, чтобы еретиков, как и прежде, судили обыкновенными епископскими судами. Буллой от 17 января 1376 г. Григорий XI предоставил Агапито Колонне, лиссабонскому епископу, назначить в виде исключения инквизитором францисканца, так как ересь сильно распространилась, а в королевстве не было инквизиторов. Вновь назначаемый инквизитор должен был получать ежегодное содержание в размере двухсот флоринов золотом, которые надлежало собирать со всех епархий в размере налога, взимаемого с каждой из них в пользу римской курии. Первым португальским инквизитором был Мартин Васкес.
В 1394 г. другой францисканец – инквизитор Португалии и Альгарвы просил утверждения у Бонифация IX, исполнившего его просьбу. Не дошло никаких следов деятельности этих инквизиторов. Преемником их был доминиканец Винсент из Лиссабона. В 1399 г. Бонифаций, по просьбе короля, сделал Винсента инквизитором; о деятельности его также ничего не известно. Когда в 1418 г. была образована независимая доминиканская провинция в Португалии, то все провинциалы были в силу буллы Бонифация IX (1402 г.) последовательно и генерал-инквизиторами, и шли они непрерывным рядом до 1531 г., когда была основана новая инквизиция. Но не сохранилось ни одного упоминания об их действиях в качестве инквизиторов. В первых годах XVI в. Дон Маноэль, обеспокоенный положением новых христиан, т. е. перешедших из иудейства и ислама, добился от папы назначения инквизитора-францисканца, хотя в Португалии был доминиканский провинциал. Сведений о деятельности этого инквизитора не сохранилось.
Горячим католикам Португалии в начале XVI в. казалось необходимым устроить и у себя, подобно Испании, новую инквизицию ввиду многочисленности новых христиан, бежавших от испанского преследования. В 1515 г. Маноэль приказал своему посланнику в Риме обратиться к папе Льву X с просьбой о предоставлении португальской инквизиции тех же привилегий, которые были даны инквизиции в Кастилии. Но, однако, введение инквизиции по образцу испанской замедлилось на целых десять лет. Борьба, возникшая по поводу этого мероприятия, не принадлежит к эпохе Средних веков, и ее история выходит уже за пределы нашей работы.
В Италии ересь и политику по временам трудно бывает отделить друг от друга. Здесь в течение нескольких столетий притязания государства на верховную власть разбивались попытками пап распространить на всю Италию свою светскую власть. Церковь была поглощена мирскими делами. Во время борьбы пап с антипапами ересь беспрепятственно распространялась. Когда папы одерживали верх, то суровые эдикты против еретиков Луция III были приняты Генрихом VI в 1194 г. и Отгоном IV в 1210 г. Но так как все города были разбиты на партии, к ереси относились снисходительно и она могла даже участвовать в делах правления. Споры одного города с другим и папы с императором открыли широкое поле для дипломатических комбинаций, которыми еретики сумели воспользоваться. Когда при Гонории III, Григории IX и Фридрихе II были выработаны принципы преследования и соумышленники ереси были сравнены с еретиками, то партии и знатные, оказывавшие покровительство или терпимость в отношении еретиков, подверглись общей анафеме; населения целых областей были признаны впавшими в ересь, хотя в их глазах папы гибеллинов (сторонников императора) и еретики представлялись одним и тем же. Традиционная ненависть Милана к империи делала его абсолютно гвельфским (гвельфы – сторонники светской власти папы) городом, между тем он был всюду самым деятельным центром ереси.
В начале XIII в., по утверждению инквизитора Райнерио Сакконе, около двух третей всех катаров Европы было в Северной Италии, преимущественно в Ломбардии, откуда катаризм распространялся по всей Европе. Когда в 1236 г. Фридрих II приводил в повиновение восставших ломбардцев, он указывал папе, что жители Милана гораздо хуже сарацин и что покорение их гораздо важнее.
В некоторых округах число вальденцев не уступало числу катаров. В 1206 г. Иннокентий III старался изгнать этих еретиков из Фаэнцы. В Милане школа, где они открыто проповедовали свое учение, была разрушена архиепископом. Сожженные в 1212 г. в Страсбурге вальденцы заявляли, что глава их живет в Милане. Наиболее прочно вальденцы основались в долинах Коттийских Альп. В 1210 г. туринский епископ просил Оттона IV уничтожить ересь в своей епархии, но император посоветовал ему самому построже наказывать и изгонять виновных. Гонорий III добился в 1220 г. от Фридриха II Жестокого эдикта, дававшего возможность полного уничтожения ереси. Однако политика Фридриха II не позволяла ему порвать с вождями гибеллинов или усилить партию гвельфов. Поэтому на севере и в центре Италии его законы не исполнялись. Уже в 1221 г. один из наиболее могущественных гибеллинов Тревизской Марки, Эццелино да Романо, был обвинен в покровительстве еретикам; но он считал это выгодным для себя с политической точки зрения и продолжал действовать в том же духе. Когда в 1227 г. подестат Римини был обвинен гражданами за то, что сжег на костре как еретиков их дочерей и сестер и что хотел внести в городские законы указы Фридриха, то он обратился за поддержкой не к императору, а к папе Гонорию III. Пытаясь остановить распространение ереси, Гонорий отправил в 1224 г. епископов Брешии и Модены в Ломбардию для уничтожения еретиков. Это, в сущности, были инквизиторы. Это был первый шаг к устройству инквизиции. Делегаты начали с самой Брешии. Они приказали разрушить дома, в которых проповедовали еретические проповедники. Тотчас же вспыхнуло вооруженное восстание. Многие церкви были сожжены, и на их развалинах еретики провозглашали анафему всем членам римской Церкви; и только после долгой и кровопролитной борьбы католикам удалось победить их. Всем отлученным было приказано лично испросить прощение у Св. Престола. Укрепленные жилища сеньоров, которые стали во главе восставших, должны были быть снесены без права возобновления; остальные оказавшие сопротивление католикам крепости должны были быть разрушены на одну треть или на половину. Священники, родители которых были еретиками или соумышленниками ереси, отрешались от должности на три года или более, сообразно со степенью их участия в беспорядках. На духовенство Ломбардии и Тревизской Марки налагалась контрибуция на вознаграждение убытков, понесенных католиками. Муниципалитет Милана вступился за побежденных, и даже сами власти Брешии решили, что в интересах мира желательно смягчение наказания. 1 мая 1226 г. Гонорий поручил епископам уменьшить наказания по их усмотрению; однако доминиканцу, назначенному в 1230 г. епископом в Брешию, удалось вскоре внести в местные статуты законы, которыми в марте 1224 г. Фридрих определил, что еретики подлежат или сожжению на костре, или отрезанию языка, и епископ заставил даже подестата принести присягу на применение этих законов.
