Франц-Иосиф высказался с резким осуждением об эксцессах венгерских антисемитов. Мало-помалу кошмар кровавого навета и паника погромов рассеялись, и евреи вздохнули свободнее.
Боевой антисемитизм как будто исчерпал себя в Тисса-Эсларском деле, в двухлетних напряженных усилиях вызвать крестовый поход против венгерских евреев. С середины 80-х годов он идет на убыль. В 1884 г., когда угар еще не прошел, антисемитам удалось провести на выборах в сейм 17 своих депутатов; но с каждыми новыми выборами число их сокращалось, да и прежний задор реже проявлялся. Либеральная «Партия независимости», наиболее влиятельная в парламенте, крепко стояла за неприкосновенность гражданского равенства, но она помнила также условие, под которым некогда дано было евреям равноправие, и требовала от них полной мадьяризации. В своем манифесте во время выборов 1884 г. партия, помогшая евреям выпутаться из сетей тисса-эсларского заговора, требовала компенсации: отречения евреев от своих национальных особенностей; она настаивала, как прежде, на коренных религиозных реформах в иудаизме. Слабые элементы еврейства поддавались этим требованиям; чувства страха, с одной стороны, и рабской благодарности, с другой, гнали многих до пределов крайней ассимиляции. Быстро шла официальная приписка к мадьярской нации: десятки тысяч ранее говоривших по-немецки оказывались в статистике мадьярами по языку. Мадьяры в Венгрии следовали тактике поляков в Галиции: они ценили евреев, поскольку те помогали им быть державной нацией. Разница была только в том, что в хасидской Галиции ассимиляция коснулась лишь верхов общества, а в Венгрии она проникла глубже.
В первой половине 90-х годов венгерским либералам и независимым удалось завершить акт эмансипации евреев узаконением равноправности иудейской религии. В 1893 г. правительство Векерле внесло в парламент законопроект, по которому иудейская религия признается равноправною с католическим и православным исповеданиями в смысле свободы перехода из одного исповедания в другое, вследствие чего браки между христианами и евреями признаются законными, по какому бы обряду они ни совершались. Против этого законопроекта долго и упорно боролась консервативно-клерикальная партия, отстаивавшая последние привилегии господствующего католицизма. В обществе и парламенте велась усиленная агитация. Собрание католических епископов в Будапеште обратилось с петициями к папе Льву XIII, императору Францу-Иосифу и венгерскому правительству, доказывая несовместимость законопроекта с достоинством господствующей церкви и ее учением о таинстве брака. Клерикальные газеты грозили взрывом народного негодования против евреев, если «безбожный» проект станет законом. Все это, в связи с интригами Ватикана при венском дворе, тормозило прохождение через парламент законопроекта о вероисповедном равенстве. Когда же он наконец был поставлен на голосование и принят почти единогласно палатою депутатов, ему воспротивилась палата магнатов, цитадель консерваторов. Сделав уступку либеральному правительству принятием проекта в части, касающейся смешанных браков, верхняя палата отвергла ту часть, которая допускала свободу обращения христиан в иудейство. За вторичным одобрением законопроекта в палате депутатов последовал вторичный отрицательный вотум магнатов. Это повело к министерскому кризису и новой затяжке дела. Только после двухлетней борьбы палата магнатов, в которую правительство ввело новых членов, уступила и приняла законопроект полностью (1895). Моральное значение этой победы идеи равенства было очень велико для евреев; на практике же значение нового закона сводилось к свободе пропаганды иудейской религии среди иноверцев, которою евреи, чуждые прозелитизма и не имевшие своих миссионеров, публично не пользовались. Закон имел значение для смешанных еврейско-христианских семей, давая их членам свободу выбора религии и не создавая невольных, фиктивных христиан. Это сокращало религиозную ассимиляцию, но не национальную, которая признавалась обязательною в тех самых либеральных кругах, откуда вышла инициатива закона о вероисповедном равенстве. До идеи национального равенства тогда еще не додумались.
§ 11 Внутренняя жизнь и литература
Насколько внутренняя жизнь германских евреев той эпохи отличалась однообразием, настолько же пестра и полна контрастов была жизнь различных групп еврейства в Австро-Венгрии. Близки к германскому культурному типу были евреи только в немецкой Австрии, отчасти также в Богемии и Моравии; еврейские же массы Галиции и Венгрии представляют собою совершенно особые духовнокультурные типы.
В Вене и немецкой Австрии утихла уже борьба между старой и новой культурой, и в жизни еврейских общин воцарилась та унылая тишина, какая наблюдается в семьях, покинутых молодыми членами. Еврейская молодежь уходила в окружающую национальную среду, с которой сближалась в общей государственной школе. В Австрии, как в Германии (выше, § 6), процент евреев с высшим образованием был гораздо больше процентного отношения еврейского населения к христианскому. Составляя в среднем 5 процентов населения, евреи давали от 15 до 20 процентов всех учащихся в средних и высших школах. Вызываемое культурной ассимиляцией отчуждение от еврейства выражалось, однако, сравнительно редко в форме крещения. В описываемую эпоху число «выступлений из еврейства» доходило в среднем до 900 человек ежегодно (в Вене число ушедших было пропорционально больше), но и тут не все принимали крещение: пятая часть выступивших из общин оставалась безысповедной (Confessionslos).
В еврейских религиозных общинах (Kultusgemeinden) немецкой Австрии жизнь становилась бесцветнее по мере того, как религиозный элемент под общим влиянием века слабел, а национальное движение еще не успело распространиться в обществе. Слабые попытки оживления появились впервые в середине 80-х годов. Среди лучших представителей еврейского общества в Вене созрела мысль о необходимости создать организацию, которая, с одной стороны, выступала бы против антисемитизма извне, а с другой — боролась бы с ростом «внутреннего антисемитизма», отчуждения еврейской молодежи от своего народа, его идеалов и исторических традиций. Галицийский депутат рейхсрата Иосиф Блох был одним из главных инициаторов в этом деле. В мае 1885 г. группа инициаторов выпустила воззвание, в котором характерно было уже одно обращение: «соплеменники» (Stammesgenossen) вместо «единоверцы» (Glaubensgenossen). Тревога за будущее слышится в первых словах воззвания: «Кто еврейским умом и сердцем следит за тем, как в наши дни живут евреи в Австрии и как воспитывается наша молодежь, не может не прийти к печальному заключению, что нужна быстрая и целесообразная помощь, если мы не хотим, чтобы тысячелетняя история нашего племени превратилась в мертвую быль, чтобы религиознонравственное воспитание юношества и племенное самосознание нашего поколения были разрушены... Наша современная молодежь из всех отраслей человеческого знания менее всего знакома с историей и литературой своего народа; она ничего так не стыдится, как принадлежности к еврейству... древнейшему культурному народу, гуманнейшему из всех народов древности, пионеру в борьбе человечества за культуру, равенство и свободу». Авторам воззвания приходится возражать трусливым опекунам еврейской общины, боявшимся организованной самопомощи: «Кто опасается, что подобным объединением сил будет вызвано усиление антисемитизма, тому мы указываем на результат почти десятилетней нашей бездеятельности».
Через год, в апреле 1886 г., состоялось учредительное собрание новой политически-культурной организации, получившей
