Либин (Гуревич) рисовали сцены из нью-йоркской жизни, которую они сами познали во всех темных углах еврейского квартала. Печатая свои рассказы в местных жаргонных газетах, плативших своим сотрудникам ничтожный гонорар, они были вынуждены добывать себе хлеб тяжелым физическим трудом. Кобрин работал в швейной мастерской и хлебопекарне, но оказался негодным к физическому труду, потому что его голова постоянно работала над воспроизведением картин из жизни. Либин остался разносчиком газет и после того, как его собственные рассказы, часто весьма талантливые, печатались в продаваемых им газетах.
Новый еврейский Нью-Йорк создал и свой народный театр. Поставщиком пьес для этого театра был тот самый Яков Гордин, который накануне погромов 1881 года основал в Елисаветграде «Духовно-библейское братство» (выше, § 22). После распадения этой неудачной секты Гордин увлекся идеями Льва Толстого, а в 1891 г. переселился в Соединенные Штаты, где пытался основать земледельческую колонию-коммуну по образцу толстовских колоний в России. Потерпев и здесь неудачу, он стал писать на идише драмы для народного театра в Нью-Йорке («Миреле Эфрос» и др.), а также переделки произведений европейских классиков. Труппы Якова Адлера и других талантливых артистов воспользовались этими пьесами для создания народного театра, ставшего большою культурною силою в еврейской Америке.
В стороне от этой эмигрантской литературы стояла литература оседлых американских евреев старой германской формации, которых новые пришельцы с Востока называли «ягудим». Эта аристократия Нью-Йорка и других больших городов, имевшая свои особые религиозные конгрегации, имела и свою журналистику на английском языке (еженедельники «American Hebrew», «Jewish Messenger», «Jewish Comment» и ежемесячник «Менора»). «Американско-еврейское историческое общество» издавало периодические сборники («Publications»), содержавшие исследования по истории евреев в Америке. В научной литературе выдвинулись в то время лишь немногие силы, большею частью выходцы из Германии и Австрии. Таковы были теолог-реформист Кауфман Колер, Готгард Дейтш, Ричард Готгейль и Сайрус Адлер. К концу девяностых годов они соединились с еврейскими учеными из Европы для издания монументальной «Еврейской энциклопедии», вышедшей в двенадцати томах («Jewish Encyclopedia», Нью-Йорк, 1901-1906).
В ассимилированных кругах американского еврейства единственным динамическим элементом духовной жизни являлась религиозная реформа. Главным ее двигателем был упомянутый раввин Колер, преемник своего тестя Давида Эйнгорна в роли проповедника реформированного «храма» в Нью-Йорке. В 1885 г. созванная им раввинская конференция в Питсбурге приняла следующую радикальную программу: чистый иудаизм должен служить образцом прогрес-
сивной религии, совместимой с выводами современной науки; в Моисеевом Законе обязательны только его общечеловеческие моральные заповеди и связанные с ними обряды, но не национальные нормы; талмудическое законодательство совершенно необязательно, так как оно противоречит современному миросозерцанию; признавая доктрину бессмертия души, реформисты отвергают чуждые иудаизму верования в телесное воскресение мертвых, в ад и рай; они рассматривают евреев не как нацию, а как религиозный союз наряду с союзами христиан и мусульман; социальные законы Библии могут разрешить современную проблему классовой борьбы (последний пункт, несомненно, имел связь с тогдашней социалистической агитацией среди российских иммигрантов в Америке). В 1889 году было создано объединение реформированных раввинов в организации под именем «Центральная конференция американских рабби», во главе которой стоял до дня своей смерти патриарх реформы Исаак Вайз (том II, § 55). Члены конференции собирались ежегодно и издавали свои научные ежегодники. Конференция 1897 года откликнулась на тогдашнюю сионистскую агитацию следующим решительным заявлением своего председателя Вайза: «Честь и положение американского Израиля повелительно требуют, чтобы нынешнее собрание, выражающее чувства американского еврейства, кроме идиосинкразии новых иммигрантов, засвидетельствовало, что оно всецело отвергает всякую попытку восстановления еврейского государства». В этом заявлении характерно указание на «идиосинкразии новых иммигрантов», под которыми подразумевались и национальное и социалистическое движения, тревожившие покой ассимилированных «ягудим».
Однако и в этой ассимилированной среде пробуждалось иногда сознание, что двигающимся непрерывной цепью густым массам из Восточной Европы суждено сделаться строителями будущего американского центра. Такое смутное сознание вдохновило юную поэтессу Эмму Лазарус (1849-1887) на стихи, полные национального пафоса. Дочь плантатора из сефардов, личный друг известного поэта-философа Эмерсона, Эмма Лазарус впервые почувствовала свою связь с еврейством в тот момент, когда в гавани Нью-Йорка появились перед ней измученные фигуры беженцев из России. В ней пробудился пафос мученичества ее далеких предков, испанских изгнанников. Она изучила еврейский язык, Библию, историю своего народа, стала писать стихи и рассказы на национальные темы («Songs of a Semite», «The banner of the Jew», «By the waters of Babylon», 1882— 1887 г.), проникнутые любовью к народу-страдальцу и верою в его возрождение. В ряде статей под апостольским заглавием «Послание к евреям» («Ап Epistle to the Hebrews») она высказала свои взгляды на еврейскую проблему в духе романтического сионизма. Вместе с М. Гейльприном поэтесса принимала горячее участие в деле помощи русско-еврейским переселенцам, бедствовавшим в нью-йоркском гетто. Ранняя смерть оборвала деятельность Эммы Лазарус, пришедшей из аристократического общества в юдоль плача Нижнего Города, чтобы делить горе со страдающими братьями.
§ 31 Новая колонизация Палестины
Две катастрофы в истории диаспоры — изгнание из Испании конца XV века и погромы в России конца XIX века — повлекли за собою массовую колонизацию Палестины. Странствующие сефарды и ашкеназы старой эмиграции заселяли города Палестины, святые места нации; новые же эмигранты из России положили основание сельской колонизации в запущенной стране. Пионеры XVI века переселялись на древнюю родину, перешедшую под власть Турции, с глубокою верою в близость «времен чудес», и эта мистическая вера служила источником мессианского пафоса, питавшим следующие поколения. Пионеры XIX века шли из России под влиянием национального порыва, с ясною верою в возможность возродить еврейскую Палестину путем упорного труда, экономической и политической борьбы. Старая городская колонизация создала ряд общин монастырского типа, молившихся среди святых развалин; новая колонизация создала ряд земледельческих колоний с бодрым трудовым населением, как зародыш нормального общежития, оживив вместе с тем мертвые палестинские города.
Встреча новых поселенцев с потомками старых была встречею двух различных миров. Когда группа молодых пионеров из образовавшегося в России союза «Билу» (§ 22) прибыла летом 1882 года в Палестину, она увидела запущенную страну, арабских крестьян, или «феллахов», ведущих хозяйство примитивными способами, а порою кочующих в степи под видом бедуинов; увидела пилигримов всех исповеданий и священников, торгующих религией вокруг святых мест. Тридцатитысячное еврейское население ютилось в четырех внутренних городах (Иерусалим, Хеврон, Сафед, Тиверия) и двух приморских (Яффа в Иудее и Хайфа в Галилее). Оно состояло большей частью из семейств осевших пилигримов — набожных старцев из всех стран света, которые переселялись в Святую Землю, чтобы провести там остаток жизни в молитве и изучении Торы. Эти люди, жившие на счет
