Яффе. Не успело оно еще приступить к планомерной работе, как в России разразился кризис 1891 года и вновь раздался клич исхода. Тысячи изгнанников из Москвы и других мест устремились в страны Западной Европы, в Америку и Палестину. В обществе укрепилось мнение, что Палестину могут успешно колонизировать не бедняки, нуждающиеся в чужой помощи, а состоятельные люди, желающие приобрести там большие поместья, развить промышленность и привлекать к делу еврейских и арабских рабочих в деревне и в городе. Быстро образовались в разных местах России кружки и паевые товарищества, посылавшие в Палестину своих делегатов для скупки земли. Но маленькая полупустынная турецкая провинция оказалась неподготовленною к этому нашествию капиталистов-грюндеров. Страна благочестивых паломников наполнилась покупателями земель и маклерами, посредниками между будущими помещиками и продавцами-арабами. Началась бешеная земельная спекуляция. Турецкие и арабские землевладельцы (эфенди) поднимали цену своих участков, недобросовестные посредники обманывали и продавцов и покупателей, и многие сделки расстроились. Между тем местные турецкие власти, встревоженные нашествием новых «завоевателей», дали знать в Константинополь, и оттуда получилось распоряжение, чтобы возобновить прежнее запрещение русским евреям приобретать недвижимость в Палестине и даже приезжать туда больше чем на три месяца. Турецкие запреты можно было обходить путем «бакшиша», взятки чиновникам, или покупки земли на имя нерусских подданных, но препятствия со стороны примитивных хозяйственных условий страны оказались непреодолимыми. Разорение и разочарование были результатом этого похода грюндеров на отсталую турецкую провинцию, лишенную всякой промышленности и всего необходимого для быстрого экономического роста. Все эти неудачи отмечал в своих статьях «Правда из Палестины» вышеупомянутый публицист Ахад-Гаам, посетивший страну весною 1891 года. Он предостерегал от беспорядочной форсированной колонизации, не считающейся с хозяйственными и политическими условиями страны.
Горький опыт уже тогда показал, что Палестина не выдерживает массовой иммиграции и что дело колонизации может тут развиться крайне медленно. Новые пионеры старались избегать ошибок своих предшественников и имели больший успех.
В последнее десятилетие XIX века в Иудее и Галилее основывались новые сельскохозяйственные колонии на средства частных лиц или товариществ, а также при поддержке одесского комитета «Палестинского общества» (Реховот, Хедера, Мишмар-Гаярден, Кастиния, Метула). В старых же колониях продолжалась борьба за независимость от опеки барона Ротшильда и его администрации. К самому концу века (1899-1900) борьба увенчалась некоторым успехом: большая часть колоний перешла в ведение «Еврейского колонизационного общества», основанного бароном Гиршем первоначально для устройства колоний в Аргентине. Парижский комитет этого общества, отпуская значительные суммы для поддержки палестинских колоний, постепенно освободил колонистов от административной опеки и предоставил им самоуправление. С той поры колонии быстрее развиваются и становятся крепким ядром будущего еврейского центра на родной земле. Невелико было это ядро. В 1900 г. в Палестине было около 30 еврейских колоний с населением в 5600 человек, но за те же два десятилетия возросло и городское население: оно доходило до 50-60 тысяч, из которых около половины жили в Иерусалиме, а прочие распределялись по старым и новым городским поселениям (Яффа, Хайфа, Тиверия, Сафед, Хеврон, Акко, Газа). Здесь рядом с набожными бездельниками, питавшимися из кассы «халуки», рядом с мелкими торговцами и бедными ремесленниками появились представители индустрии и свободных профессий.
Крайне медленно совершалось также обновление в области духовной культуры. Не успела еще народиться в Палестине новая интеллигенция, которая могла бы занять место отжившей раввинско-хасидской касты, враждебной всякому свободному творчеству (том II, § 54). Появились только некоторые переходные типы в литературе: талмудисты, писавшие не на схоластические темы, а по вопросам дня. Таков был Михель Пи нес, который раньше воевал с Лилиенблюмом-реформистом, а теперь приветствовал в нем глашатая лозунга «Домой!». Пинес поддерживал дело новой колонизации Палестины, но требовал от ее пионеров строгой религиозной дисциплины, что, конечно, было невозможно для свободомыслящей молодежи. С такими же требованиями выступал даровитый писатель Вольф Явиц в издававшемся им в Иерусалиме журнале «Гаарец» (также «При гаарец», 1891-1895). Впоследствии Явиц обратился к историографии и приобрел известность как автор единственной истории еврейского народа, выдержанной в строго ортодоксальном духе («Toldot Israel», девять томов до конца эпохи Гаонов, Варшава— Лондон, 1904-1922). Единственным палестинским писателем, плывшим против ортодоксального течения, был Элиезер Бен-Иегуда (Перельман, 1857-1922), один из первых пропагандистов палестинской идеи, поселившийся в Иерусалиме еще до начала новой колонизации. Превращение древнего языка из литературного в разговорный стало заветной мечтой Бен-Иегуды, которую он стремился осуществить на деле. В своем кругу он говорил только по-древнееврейски. В своем еженедельном журнале «Гацви» Бен-Иегуда стремился приспособить библейский язык к современности путем введения в него многих терминов из позднейших еврейских диалектов и родственного арабского языка. С той же целью «расширения языка» Бен-Иегуда предпринял монументальное издание «Словаря еврейского языка» («Milon halaschon haibrith»). Развитие древнееврейской устной речи имело важное значение для сближения двух ранее чуждых друг другу элементов палестинского населения: ашкеназов и сефардов, говоривших на двух различных «жаргонах» — немецком и испанском. Заслуги Бен-Иегуды не избавили его, однако, от преследований со стороны иерусалимских фанатиков: ведь он был первый в святом городе, который открыто нарушал законы о пище, о субботнем покое и т. п. На него доносили властям, его журнал неоднократно запрещался, и редактора сажали в тюрьму. Благочестивцы читали только старый еженедельник «Га-хавацелет», редактор которого Израиль-Дов Фрумкин подчинялся цензуре ортодоксов. В Иерусалиме издавался также научный ежегодник «Иерушалайм» (с 1882 года), где помещались исследования по истории Палестины редактора А. М. Лунца и других палестиноведов.
В области поэзии Палестина создала в это время только несколько национальных гимнов, из которых самым популярным стал «Гатиква» («Надежда»), эта марсельеза сионизма. Автором ее был выходец из Галиции Нафтали Имбер, который написал еще ряд стихотворений о возрождении Сиона (сборник «Баркаи», 1886). По иронии судьбы этому певцу Сиона суждено было покинуть любимую страну и искать счастия в Англии и Америке, где он умер после долгих скитаний и бедствий (1909).
§ 32 Колонии в Аргентине. Иммиграция в Канаду и Южную Африку
Еще одна страна манила к себе взору странствующего Израиля: Аргентина. Был момент, когда жаждавший прикосновения к земле странник, разочаровавшись в возможности широкой колонизации среди руин древней родины, устремился к плодородным полям южноамериканской республики, имевшей скудное население на огромных пространствах. До великого переселения восьмидесятых годов в Аргентине жило не больше одной тысячи евреев. В 1889 г. эмиграционная волна забросила туда партию из 800 подольских и бессарабских евреев, которых пароходные агенты заманили в эту далекую страну, посулив им там золотые горы. Пришельцы застали в столице страны Буэнос-Айресе горсть соплеменников, преимущественно представителей иностранных торговых фирм. Часть новых переселенцев осталась
