В.И. Алексеев. Цит. соч., с. 237.
И тем не менее всероссийской антиеретической кампании, которой исступленно требовали иосифляне, за этим не последовало.
Можно предположить, что таким гамбитом Иван 111 хотел откупиться от иерархии, повыпустить пар из кипящего котла иосифлян- ских страстей и этой ценой сохранить Курицына, Елену Стефановну и внука Димитрия, которого намеревался венчать на царство. Но можно предположить и другое. Не зародился ли тогда у него в голове под влиянием этих новгородских событий замысел, так сказать, большого гамбита, т.е. коварного политического сценария, поставленного несколько лет спустя на церковном Соборе 1503 года?
Замысел этот был — обменять ересь на церковные земли.
Глава третья и нестяжатели
На этом он мог выиграть дважды: и как политик,
и как ревнитель чистоты православия. Кто знает, не покровительствовал ли великий маккиавелист еретикам специально ради такой комбинации? Это, конечно, всего лишь догадка. Но вот документ, письмо Иосифа архимандриту Митрофану, духовнику великого князя. И в этом письме странный рассказ. Пригласил государь к себе его, Иосифа, совсем еще недавно опального монаха, и вел с ним длинную беседу о делах церковных. И в беседе вдруг выдал «которую держал Алексей протопоп ересь и которую ересь держал Федор Курицын», и даже сноху свою обличил, Елену. Признался, что «ведал ересь их» и просил за это прощения...
Какой смысл могла иметь эта смиренная просьба могущественного повелителя? Это отречение от друзей и советников, которых он многие годы поддерживал? Эта мольба, обращенная к открытому врагу, угрюмому и непримиримому догматику? Как хотите, только один смысл могла иметь вся эта сцена. Она была предложением политической сделки.
По-видимому, впрочем, Иосиф остался непримирим. Великий князь снова не преуспел. Правда, и он не торопился исполнить свое обещание — послать по городам «обыскивати еретиков да искоре- нити», т.е. приступить наконец к той самой всероссийской антиеретической кампании, которой уже четверть века домогались Геннадий и Иосиф. Во всяком случае через год после этой встречи Иосиф горько сетовал в том же письме Митрофану: «И аз чаял — тогды же государь пошлеть, ино уже тому другой год от великого дня настал, а он, государь, не посылывал»44 Вместо погрома еретиков готовил Иван III, как оказалось, нечто совсем другое, прямо противоположное — сокрушительный удар по иерархии.
Время для него наступило в 1503-м, на самом, быть может, драматическом церковном Соборе в истории православия. Об этом Соборе рассказывают восемь разных источников. Иные противоречат друг другу. Об одном из них, известном под названием «Валаамская беседа», историки и вовсе придерживаются противоположных мнений. А.А. Зимин полагает, что документ этот нестяжательского происхождения,45 а Я.С. Лурье46 и Г.Н. Моисеева47 считают, что написан он иосифлянами. Изложенная здесь версия базируется в основном на классическом труде одесского профессора А.С. Павлова48 с незначительными поправками, следующими из найденного лишь в i960 году Ю.К. Бегуновым в пермской библиотеке последнего, восьмого, источника под названием «Слово иное»49
Да, в 1490 году великий князь отступил. В 1503 он вернулся к своей верховной реформационной задаче — секуляризации церковных земель. Как можно предположить, мечтал он об этой минуте с самого 1480-Г0, когда — еще до решающей конфронтации с ханом Ахма-
НА. Козакове и Я.С. Дурье. Цит. соч., с. 438.
АА. Зимин. О политической доктрине Иосифа Волоцкого. Труды отдела древнерусской литературы, т. IX, М. — Л., 1953, с. 170.
Я.С. Лурье. Цит. соч., с. 414.
Г.Н. Моисеева. Валаамская беседа — памятник публицистики XV века, Л., i960, с. 22-23.
AC. Павлов. Цит. соч.
Ю.К, Бегунов. «Слово иное» — новонайденное произведение русской публицистики XV! в. о борьбе Ивана 111 с землевладением церкви. Труды отдела древнерусской литературы, т. XX, М. — Л., 1964, с. 351.
том на Угре — увёз из Новгорода двух никому неизвестных и подозреваемых в ереси священников, чтобы высоко вознести их в московской церковной иерархии. Почти четверть века прошло с той еще неуверенной, совсем незрелой попытки расколоть эту иерархию, стоявшую стеной на пути государственной необходимости. И вот сейчас, в 1503-м, когда «нача старец Нил глаголати, чтобы у монастырей сёл не было»,50 могло, наверное, показаться великому князю, что торжество его дальновидного плана близко, наконец, при дверях. Авторитетная, известная своим благочестием партия единомышленников внутри церковного лагеря была создана — его руками.
Формально Собор созван был для решения чисто практического вопроса: служить ли овдовевшим священникам. Иереи собрались, поговорили и приняли соответствующее постановление — запретить. Остались дела третьестепенные. Виднейшие делегаты, и среди них Иосиф, разъехались по домам.
И вдруг перед полупустым уже собранием выступает сам великий князь, и речь его совершенно недвусмысленна. Как передает ее документ, «восхоте князь великой Иван Васильевич у митрополита и у всех владык, и у всех монастырей села поимати и вся к своим соединит. Митрополита же и владык и всех монастырей из своей казны деньгами издоволити и хлебом изоброчити из своих житниц».51 Посадить, иначе говоря, иосифлянскую знать на зарплату.
И на этом дело не кончилось. Вслед за государем выступили его сыновья Василий и Димитрий, за ними тверской боярин Василий Борисов, за ним великие дьяки, руководители московских приказов, а за ними, наконец, — и в этом, очевидно, было ядро всего великокняжеского сценария — нестяжатели во главе с лидером второго их поколения Нилом Сорским. И на этот раз они уже не робели, как Паисий, а нападали. Они выступали с жаркими речами, обличающими монастырское любостяжание как грех и неправедный образ жизни.
Читатель, наверное, заметил, что до сих пор в роли обличителей (великого князя, еретиков и нестяжателей) видели мы исключитель-
ГЛ. Федотов. Цит. соч., с. 156.
А.С. Павлов. Цит. соч., с. 46.
но иосифлян, словно бы им принадлежала монополия на критику. В современных терминах, то была критика консервативная, иерархия атаковала государство. Теперь атака начиналась с либерального фланга. Церковь, наконец, раскололась.
Нестяжатели ставили в вину иерархии как раз то самое, в чем она укоряла государство — уклонение от норм благочестия. И это придавало борьбе правительства против иерархии новую основательность и новую остроту. Теперь оно выступало в роли охранителя чистоты православия. По некоторым известиям нестяжатели требовали секуляризации не вообще церковного, но лишь монастырского землевладения. Если это верно (а попытка расколоть оппонентов бесспорно в духе всей стратегии Ивана III), то перед нами как раз тот компромиссный путь, на который в следующем поколении вступило в своей войне с церковью правительство Англии. Вместе со всеми остальными фактами говорит это, что перед нами был хорошо организованный штурм церковной твердыни.И гамбит с ересью тоже находит себе место в этом предположении. Как очень сильныйход, предназначенный еще больше утвердить государство в новой роли охранителя чистоты православия, он мог быть отложен до следующего Собора. На крайний случай, если штурм 1503-Г0 сорвется.
Впервые русское государство выступало в союзе с либеральной интеллигенцией. И хоть нельзя сказать, что в последний раз, но следующего придется дожидаться долго. Лишь 350 лет спустя, в эпоху Великой Реформы, будет заключен — пусть на короткое время — такой союз снова. И тут, как видим, выступил великий князь в роли Иоанна Предтечи российского европеизма.
. . Глава третья
Н РЛЛ Г? Ч Г? Иосифляне и нестяжатели
Однако в 1503 г., во время первого штурма церковного любостяжания, в позиции его оставалась серьезная брешь. Я бы, впрочем, сказал, что это была не столько слабость Ивана III как организатора и политика, сколько слабость его союзников, незрелость тогдашнего поколения нестяжателей. Это
они, интеллектуалы, должны были точно оценить силу сопротивления иерархии, предвидеть ее аргументы и подготовить контраргументы. Они отвечали за идеологическое обеспечение операции. И поражение поэтому потерпели именно они.
Вот как было дело.
Атакованные со всех сторон митрополит с Собором не растерялись. Они посовещались, подумали и решили — великому князю в его просьбе отказать. Было написано обширное послание с цитатами из Библии, левитских книг, святых отцов и, конечно, татарских ярлыков.
