подмигнула ей – настоящей.
- Нет! – крикнула королева с болью.
- Да, да, да, - зашептали зеркала, надвигаясь на нее и закручиваясь в водовороте. Ее взгляд
выхватывал страшные картинки, вот Полина и Алина вспыхивают, как свечки, и падают,
корчась, на пол, вот Ангелина выходит замуж, поднимает фату, а вместо лица – череп, вот
Святослав, у которого вместо руки из плеча торчит обугленная кость, а из рта идет пена, вот Игорь Иванович, дергающийся с судорогах, вот она сама, с выжженными волосами и
бровями, с кровью, идущей из глаз и носа. Мерзкие картинки словно танцевали вокруг, под чей-то отчетливо слышимый радостный мужской смех.
- Сгинь, нечистый, - произнесла она, с усилием выталкивая слова из непослушного,
схваченного судорогой горла и выплеснула чистую силу наружу, выжигая кошмар синим
пламенем. Она постаралась дотянуться до источника смеха и даже услышала, как взвыл, словно ошпаренный, ее недоброжелатель, но тут струна сна лопнула, и королева
проснулась.
Игорь Иванович Стрелковский тоже валился с ног. Со вчерашнего совещания он не
уходил домой, отсыпаясь в комнатке за кабинетом. Удалось немного поспать и перед
вечерним совещанием с агентами. Нужно было максимально оперативно собрать
компромат на тех членов совета, которые пошли на поводу у Смитсена и проверить, что
им важнее – парализованная жена или собственная жизнь, например. Конечно, многое
было уже готово, но в таких делах лишняя информация никогда не помешает.
Двое агентов были внедрены в дом Смитсена под видом слуг, и честно работали там уже
три и четыре месяца соответственно, в удобные моменты обыскивая дом и пытаясь найти
что-то, что позволит надолго и прочно усадить медиамагната за решетку. Да, они сильно
рисковали, но их работа в принципе предполагает риск. Зато и оплата была
соответствующая.
Нужно было окончательно согласовать с начальником охраны стратегию защиты дворца на
случай атаки, план эвакуации королевской семьи и придворных. Новость о том, что их
противник – чуть ли не демон, мало беспокоила начальника разведуправления. Окажись
господин Смитсен хоть самим Черным Жрецом – его, Игоря Стрелковского, задача –
обезвредить врага, и вопрос стоял только в подборе исполнителей и наличии рабочего
плана. И он быстро писал, раскладывая заметки, проекты приказов и планы по разным
папкам, стараясь не упустить ни одной мелочи.
Он дописал распоряжение об усилении штата «слухачей» «болтунами», потянулся,
закинув руки за голову, и было уже продолжил писать, когда услышал далекий стук
каблучков в коридоре. Никого, кроме него, в управлении уже не было, коридор был
длинным, свет выключен, и свет из-под его двери светился в конце коридора, как маяк.
- Цок-цок-цок-цок, - уверенно стучали каблуки по мраморному полу, и гулкое эхо
повторяло этот стук в длинном коридоре. Игорь Иванович, мало чего боявшийся в этом
мире, почувствовал, как у него увлажнились ладони, а в животе закрутился холодный
страх, как перед ответственным экзаменом или прыжком с парашюта. Он помнил этот стук
очень хорошо. И оказался совершенно не готов к тому, что услышит его снова.
Перед его дверью шаги замедлились, остановились,…и он не знал, чего хочет больше –
чтобы она открыла дверь или чтобы развернулась и ушла.
Но дверь открылась, и он опустил глаза, чтобы не смотреть ей в лицо.
- Ты же ни к кому не приходишь дважды, - сказал Игорь Иванович, упорно глядя в стол.
- Посмотри мне в глаза, Игорь, - хрипло попросила она, и в ее голосе он услышал
мурлыкающие вибрации, на которые тут же отозвалось его тело.
- Нет, - Игорь Иванович для надежности закрыл глаза. – Уходи, Ирина.
Она тихо и низко засмеялась, отчего волоски у него на затылке встали дыбом, а руки
сжались в кулаки.
- Я не уйду, - шепнула она, и по звуку шагов он понял, что она обходит его сбоку. – Открой
глаза, - прошептала она ему на ухо, касаясь губами раковины, беря его тонкими
пальчиками за подбородок и с силой поворачивая его лицо к себе. – Не вынуждай меня
заставлять тебя.
- Нет! – прорычал он, рывком поднимаясь с кресла, и, перехватив руку, толкнул ее лицом к
стене. – Я не хочу так! Не нужно играть со мной, Ваше Величество!
Он точно знал, что будет, если он посмотрит ей в глаза, которые сейчас чернее ночи, как
воронки и лишают воли. Мгновения ослепительной страсти – такой, что не помнишь себя, а затем холод, пустота и одиночество. И сны, наполненные запретными воспоминаниями, и ощущение, что сходишь с ума, потому что тело кричит, что было, а память шепчет «не
помню».
Ее тело, прижатое к стене, было очень горячим, почти обжигающим, она была одета в
какое- то тонкое летнее платье на голое тело, и эта близость и доступность сводили с ума, а от волос пахло так, что у него помутилось в глазах и захотелось попробовать их губами.
Пальцы в его руке дрогнули, погладили его ладонь и вдруг больно впились в его кожу
острыми коготками.
- Игорь, - промурлыкала она, подалась назад и потерлась об его тело, - неужели ты
думаешь, что можешь удержать меня?
От нее вдруг ударило разрядом, так, что он отлетел, перелетел через стол и упал за ним, больно стукнувшись затылком и на мгновение потеряв ориентацию. Королева присела,
опираясь на руки, и прыгнула за ним, как кошка. Приземлилась сверху, практически
вышибив из него дух, и зажала его руки над головой.
- Посмотри мне в глаза, черт возьми! – почти прорычала она ему в лицо, - Игорь,
посмотри мне в глаза!
- Я сказал, нет! - рявкнул он упрямо, с силой отталкиваясь от пола и переворачиваясь
вместе с ней, так, что она оказалась зажатой между ним и полом. Игорь
предусмотрительно отвернул голову от ее лица, и внезапно почувствовал, как она
зашипела от злости и вцепилась зубами ему в предплечье. Острые зубки терзали его
сквозь рубашку, а он почти блаженствовал, остро чувствуя и извивающееся женское тело
под собой, и ее тоненькие руки в своих, и сбившееся вверх от их борьбы платье, и
горячий, острый запах возбужденного женского тела.
Кажется, она все-таки укусила его до крови, потому что вдруг стала зализывать ранку, прямо поверх ткани, а потом почти умоляюще попросила:
- Игорь, ну пожалуйста…Ты мне так нужен…
- Нет, - ответил он глухо, поднимаясь и поднимая ее за собой.
Королева молча встала, поправила платье и вдруг, размахнувшись, с яростью влепила ему
пощечину, от чего его голова дернулась вбок. Замахнулась дать вторую, но он перехватил
ее руку, и, чувствуя, как срываются внутренние запреты, схватил ее за волосы у затылка, рванул ее на себя и жадно впился в ее губы, сминая и словно заявляя права на ту
территорию, куда сам себе запретил ходить. Ирина тут же отозвалась, застонала, закинула
на него ногу, и он, не прекращая поцелуя, забрался под шелковое прохладное платье,
жесткой рукой сжал попку, чувствуя жар и влагу заветного местечка.
Ждать больше не было сил, и он подхватил ее, сделал несколько шагов, не переставая
жадно целовать, и опустил на стол, прямо на бесценные отчеты и папки с аналитикой. Она
лихорадочно расстегивала ему брюки и шептала ему в губы «Быстрее, пожалуйста,
быстрее» и от этого ее шепота он окончательно сошел с ума, схватил ее за бедра,
наверняка оставляя синяки, пододвинул к себе и с размаха вошел, слыша у уха ее хриплый
вскрик и, наверное, крича сам.
В этой близости, во влажном дыхании и стонах, в исцарапанной спине, отлетающих с
рубашки пуговицах и порванном платье, во влажных шлепках и болезненных поцелуях не
было ничего нежного или заботливого, они пользовали друг друга, как животные, рыча, кусаясь и царапаясь, и стараясь не потерять ритм, затягивающий их под цунами
наслаждения. И взрыв был невероятно острый, горько-сладкий, как и вся любовь
начальника разведуправления к своей королеве.
- Я люблю тебя, - сказал он ей, неся свою обессилевшую королеву в комнату за кабинетом.
- Я знаю, Игорь, - прошептала она, улыбаясь и целуя его в грудь. От этой простой ласки он
вздрогнул и чуть не выронил ее. Возбуждение, которое после прошедшего урагана должно
было спокойно спать, снова проснулось в нем, учащая дыхание и делая мучительно
чувственным прикосновение ее обнаженного тела к нему.
- Ты невыносимо прекрасна, моя королева, - хрипло прошептал он в ответ, опуская ее на
кровать и становясь перед ней на колени. – Я никогда не видел никого прекраснее.
Затаив дыхание, она следила, как этот невероятно сильный и выдержанный мужчина,
словно поклоняясь ей, прикасается губами к ее телу, посасывает и покусывает соски,
вдыхает воздух между ее грудей. Поворачивая голову, касается мягких полушарий губами, гладит бедра со следами его страсти и длинные ноги, целует пальчики на ногах, щекочет
