В голове у меня поплыло, я схватилась за стену, чтобы не упасть. Моргнув пару раз, я снова уставилась на тело Дафны, пробуя убедить себя в том, что это все сон. Почему-то перед моими глазами встал Билл, лежавший в луже крови, истерзанный Фенриром Сивым. Внутри стало так больно, как будто моё сердце пронзили тысячи Круциатусов. С туманом во взгляде я повернулась к Алекто, совершенно не слушая, о чем она спорила с другим Пожирателем.
— Алекто, нам нужно немедленно уходить! — закричал Роули. — Оставь девчонку, Снейп уже давно вышел из замка...
— Круцио, круцио! — истошно завопила я, как будто проснувшись от апатии. При всем своем желании я не могла сделать Алекто так же больно, как она сейчас сделала мне, но так я хотя бы попыталась...
Несколько секунд я со свирепым удовлетворением наблюдала за тем, как Кэрроу бьется в судорогах на полу, стеная при этом и плача от боли. А потом Роули поднял волшебную палочку в мою сторону, и я с тенью некой радости провалилась во тьму.
* * *
Когда я очнулась, в глаза почти что привычно резанул свет ламп Больничного крыла. Мадам Помфри, которая склонилась надо мной, с облегчением выдохнула:
— Дорогая моя, вот, выпей... — она подала мне стакан с бордовой жидкостью. — Представляю, что ты пережила...
— Дафна, — произнесла я, чувствуя, что сейчас зарыдаю. — Билл...
Кто-то оттолкнул мадам Помфри и крепко прижал меня к себе.
— Рыжая, Рыжая, все хорошо, — хрипло сказала Дафна, и мы вместе с ней разрыдались, обнимая друг друга. Тео сидел рядом, успокаивающе похлопывая нас по плечам, прижав к себе.
Когда я пришла в себя достаточно для того, чтобы говорить, я, всхлипывая, сказала:
— Но тебя же убила Алекто, я видела...
— Пожирательница смерти в самом деле убила одну из учениц. Но это была не мисс Гринграсс, — мрачно сказала мадам Помфри, утирая зареванное лицо и показывая на соседнюю койку.
Там, накрытая простыней, лежала Ромильда Вейн, без сомнения, мертвая.
— Как? — только и смогла произнести я.
— Мы сами знаем мало, — подала голос плачущая Дафна. — Я помню только то, что когда я после ужина возвращалась в гостиную, Ромильда напала на меня со спины и оглушила. Когда я пришла в себя, то лежала связанной в туалете на восьмом этаже, а рядом со мной кипел котел с оборотным зельем...
— То есть, Ромильда приняла зачем-то твой облик? — переспросила я. Странно. Какие у неё могли быть мотивы для такого поступка? У меня было единственное предположение. Допустим, Ромильда завидовала Дафне из-за того, что её любит Гарри. Но достаточно ли это весомый мотив для того, чтобы напасть на неё и приготовить оборотное зелье? Этого я уже больше никогда не узнаю. Ромильда убита, и все её мотивы умерли вместе с ней.
Я обхватила голову руками. Тео мягко обхватил меня за плечи.
— Всё позади.
— А Билл? Вы так и не сказали, что с ним?! — снова начала паниковать я.
— Тише, Рыжая. Он жив, и относительно в порядке.
— Он станет оборотнем? Где он?
Двери больничного крыла резко распахнулись, заставив меня испуганно вздрогнуть: в палату торопливо вступили мои родители, а следом за ними Флер с искаженным ужасом прекрасным лицом.
Кажется, сначала они меня и не заметили. Мама бросилась к Биллу, который лежал в две кровати от меня; она отняла у мадам Помфри мазь и начала сама покрывать ею раны моего брата.
— Вы сказали, что на него напал Сивый? — встревоженно спросил папа профессора МакГонагалл, которая стояла тут же. — Но ведь он не преобразился? Так что же это значит? Что будет с Биллом?
— Пока мы этого не знаем, — ответила профессор МакГонагалл, бросая беспомощный взгляд на Люпина. Ещё минуту назад мне казалось, что кроме меня, мадам Помфри и моих друзей в больничном крыле нет никого — сейчас я поняла, как ошибалась.
— Какое-то заражение, вероятно, произойдет, Артур, — сказал Люпин. — Случай редкий, быть может, уникальный... не ясно, как поведет себя Билл, когда очнется...
— А Дамблдор... — продолжал папа. — Это правда, Минерва?.. Он действительно...
Я совсем забыла о директоре. Его не было видно всю эту долгую ночь, но это же не значит, что он...
— Дамблдор погиб, — прошептал папа, а МакГонагалл только кивнула, подтверждая эту правду.
— Что? — я едва не вскочила с кровати. — Как?
Только тут родители поняли, что я здесь. Папа бросился ко мне и прижал:
— Джинни, девочка моя... с тобой все в порядке?
— Да-да... как погиб Дамблдор?
— Его убил Снейп. — Поразительно, как холодно и громко, с какой ненавистью произнес это Гарри Поттер. Тео спрятал лицо в ладонях и в молчании вышел из больничного крыла.
Битва окончена. Я жива. Но почему мне так хочется забыться?
Дафна
Очевидно, я пропустила тот миг, когда мой дом перестал ассоциироваться у меня с чем-то светлым и надежным. Наверное, это произошло тогда, когда Астория и наши родители приняли метку. С тех пор величественный, полный света и тепла особняк Гринграсс превратился в темный дворец.
— Сестрица, главное — не бойся. Насколько я поняла, тебе собираются ставить метку только на Рождество, — мрачно сказала Астория, искоса наблюдая за мной. Мы вместе собирались к приёму «гостей». Это был первый раз, когда я должна была показаться на глаза Пожирателей смерти и самого Темного лорда вот в такой... официальной обстановке. И я жутко боялась, что что-то может меня выдать. Не представляю, как смогу просидеть с «гостями» целый вечер.
В дверь постучались.
— Войдите, — разрешила Астория, вертясь тем временем перед зеркалом и надевая сережку.
К нам зашел отец, надев на лицо добродушную улыбку, но мне и не потребовалась легилеменция, чтобы понять, насколько это лицемерно.
— Готовы? Дафна, ты должна понимать, что наделать глупостей будет просто непростительно, — сказал мне отец, будто я сама этого не понимаю.
— Знаете, а ещё не поздно все исправить, — стала вслух думать я, особенно ни к кому не обращаюсь. — Сбежать...
Поезд отправлялся. Тео куда-то пропал ещё на похоронах Дамблдора, мы с Рыжей не стали его искать, понимая, что сейчас ему нужно побыть одному.
Неспроста, подумала я, когда открыла дверь первого попавшегося купе и обнаружила там Золотую троицу в полном составе.
— Можно к вам?
— Да, конечно, — рассеянно сказала Гермиона. По их лицам я поняла, что сейчас они ни о чем не разговаривали, и мы их не прервали. — Вы нигде не видели Тео?
— Нет, с самых похорон, — хмуро ответила Джинни и села у окна, задумчиво в него уставившись. Поезд ещё не отошел, а окрестности Хогвартса, казалось, были совсем рядом с нами. — Как подумаю, что мы сюда можем и не вернуться... — добавила Рыжая. — Ну как можно закрыть Хогвартс?
— Глядишь, еще и не закроют, — попытался ободрить сестру Рон. — Дома не безопаснее, чем здесь, верно? Сейчас повсюду одно и то же. Я бы даже сказал, что в Хогвартсе лучше, в нем столько волшебников, способных его защитить. Ты как считаешь, Гарри?
— Я не вернусь в школу, даже если она откроется снова, — ответил Гарри.
Я изумленно посмотрела на него, не веря, что это не шутка:
— Но почему?
Гарри посмотрел мне в глаза, явно раздумывая, говорить или нет.
— Дамблдор оставил мне дело. И я должен его выполнить.
— Если ты скажешь мне, в чем оно заключается, то я смогу тебе помочь, — убедительно произнесла я. Рон кинул предупреждающий взгляд на друга.
— Гарри...
— Дафна может нам помочь, Рон, — решительно сказал Гарри. — Это связано с крестражами...
В течение десять минут он рассказал мне всё.
— И куда ты отправишься, если не в школу? — спросила Джинни, тоже внимательно слушая.
— Думаю вернуться в Годрикову Впадину, — негромко сказал Гарри. — Потом займусь поисками оставшихся крестражей...
— Гарри, я действительно могу тебе помочь, — поразмыслив, сказала я. — В библиотеке в моем доме чего только нет, там наверняка будет и книга о крестражах. Она может нам пригодиться, когда мы отправимся в поиски.
Рон выпучил глаза.
— Она сказала «мы»?! — воскликнул он. Рыжая попыталась испепелить взглядом своего брата.
— Конечно, мы пойдем с вами... — начала Рыжая, но тут встал Гарри:
— Я пойду один, и точка. Вы не понимаете всей опасности, и я не могу себе позволить рисковать вашими жизнями, — с горечью сказал Гарри. — Пойду, прогуляюсь...
Он вышел, и в дверях купе столкнулся с Тео. Ничего ему не сказав, Гарри свернул по коридору вагона.
Тео окинул нас взглядом и уже хотел вновь закрыть дверь купе, но тут вскочила Гермиона.
— Не уходи, пожалуйста...
Пощёчина от отца прервала мои воспоминания. Я ахнула и приложила ладонь к щеке.
— Прости, Дафна, но я надеюсь, это тебя отрезвит от подобных мыслей: «сбежать»... не говори глупостей...
