тут и трепаться, я этой отбитой сама башку снесу, — уловив лёгкую задумчивость на лице ассасина, по-эльтаронски предупредила Эрминия.
— Не лезь, — на языке лесного королевства ответил Рэксволд. — Дай поразвлечься… — внимательно разглядывая свои кинжалы, будто видел их в первый раз, он улыбнулся и заговорил по-виверхэльски: — Что пиратка забыла на суше, да ещё так далеко от берега? — украдкой заметив, как она на секунду нахмурилась, убийца продолжил: — Неужто нравится резать глотки в компании ублюдков?
— Пытаешься оценить награду за мою голову? — держа наготове саблю, Арабеска коснулась пальцами припухшей щеки, на которой начал потихоньку проступать синяк.
Вместо ответа ассасин прокрутил в руках кинжалы, что, подобно крыльям мельницы, сделали несколько стремительных оборотов.
— Этот трюк должен был меня напугать? — рассмеялась пиратка. — Ты мне нравишься, красавчик. Жаль будет тебя убивать.
— Думаешь, тебе неведом страх? — небрежно разбросав клинки в стороны, как совершенно бесполезный мусор, Рэксволд стал медленной, угрожающей поступью надвигаться на Арабеску. Он был безоружен, но от каменной твёрдости его шагов на милю веяло смертью. — Ну как, теперь страшно? — недобро спросил убийца, наблюдая, как пиратка, плотно стиснув губы, неуверенно попятилась назад.
Сидевшие верхом Лайла и Джон с тревожным интересом следили за развитием событий.
— Вот выпендрёжник… — пробормотал следопыт. Он даже не сомневался: упади с буйной головы Рэксволда хоть волос, воительница, безучастно державшая свою кобылу под уздцы и вороного жеребца за повод, вмиг лишит разбойницу жизни. Не зря же она управлялась с обеими лошадьми одной рукой, ни на секунду не выпуская меча из другой.
Пройдя три шага, ассасин сделал резкое, пугающее движение, неожиданно вздрогнув всем телом, чем спровоцировал атаку Арабески, которая решила, что у него хватило безумия ринуться в бой с голыми кулаками. Ловко увернувшись от колющего выпада, убийца перехватил руку с оружием и, грубо вывернув её, завладел саблей. Пиратка не успела опомниться, как оказалась поставленной на колени с холодной сталью у горла. Медленно разведя приподнятые ладони, она возвела взор к солнцу и прошептала:
— Vgelihd en jirat poltri skidvorn…
«Пусть тело сгинет на земле — душа моя укрыта морем» — Рэксволд, что безмолвным палачом стоял у неё за спиной, узнал старинную фразу родом с Грозовых Островов, которую произносили бравые мореплаватели, если смерть заставала их на суше.
— Что она сказала? — по-эльтаронски осведомилась Эрминия, глядя, как Арабеска прикрыла глаза и смиренно опустила руки.
— Попрощалась с жизнью… — на том же языке ответил ассасин. — И что с ней делать?
— Она пыталась тебя убить. Тебе и решать её судьбу, — северянка посмотрела на кровь, стекавшую по упёртому в землю мечу. — Я бы даже не раздумывала…
— Режь уже… — поверженной змеёй прошипела пиратка. — Давай! — едва сдерживая слёзы, прикрикнула она и крепко зажмурилась.
Рэксволд видел, как Арабеска беспомощно сжала кулаки, а потом и вовсе напряглась, подобно натянутой струне. Но нет, не для того чтобы нанести подлый удар — она пыталась скрыть завладевающую телом позорную дрожь.
— Почему не молишь о пощаде? — ровным, безэмоциональным голосом спросил убийца.
— Я не доставлю тебе такого удовольствия, — с нескрываемым презрением бросила морская разбойница.
— Считаешь, что легче умереть от клинка, чем дёргаться в петле?
Острое лезвие перестало касаться горла пиратки, но она и не думала открывать глаза: лучше раствориться в черноте, нежели позволить смерти исказить прекрасные черты этого мира. Под сапогами воина зашуршали мелкие камни. Судя по затихшим шагам, он остановился где-то сбоку. Поняв, что победитель всё же решил проявить благородство — даровать быструю смерть через обезглавливание — Арабеска покорно опустила голову, подставив шею под рубящий удар: всего пара мгновений, и всё закончится…
Каково же было её изумление, когда вместо свиста лезвия, в ухо совсем нежданным гостем вполз звук брякнувшей стали. Пиратка недоверчиво подняла веки — прямо перед ней лежала брошенная сабля.
— Драться ты не умеешь, — со скукой заключил Рэксволд, не отводя пристального взгляда от смотревшей на оружие девушки. — А ещё убить угрожала…
До сих пор ощущая себя пленницей, Арабеска не смела встать с колен. Осторожно покосившись на ассасина, который стоял над ней тёмным силуэтом с сидевшим на плече бледным солнцем, она отвела взор вдаль и неохотно заговорила:
— Я стрелок. Меткий стрелок. Повреждённые мачты, сгоревшие паруса… Могу хоть чайку с баллисты подбить. Но ближний бой… не моё.
— Зачем тогда хорохорилась?
— Хотела избежать расправы. Думала, не осмелишься лезть на умалишённую… — пиратка обернулась на валявшийся неподалёку труп. — Но, судя по всему, тебя вообще вряд ли что остановит…
— Давно людей убиваешь? — продолжил расспрос ассасин. — Хотя… к чему слова? Покажи руки.
По «Кодексу тринадцати черепов» каждый, даже самый захудалый, моряк, решивший связать жизнь с пиратством, должен был нанести на кожу знаки отличия, подтверждающие принадлежность к преступному миру и позволяющие легко определить сферу деятельности. Нарушителей и лгунов безжалостно истребляла «Чёрная эскадра», водную власть которой ограничивали только берега королевств — всех, кроме Грозовых Островов, чьи интересы она представляла.
— Вижу, к чему ты клонишь… — засучив рукав, Арабеска продемонстрировала татуировку в виде образованного тремя монетами треугольника с наконечником стрелы по центру. — Никаких убийств, только грабежи.
Рэксволд молча обнажил запястье: на его руке темнела похожая татуировка, но с остриём клинка посередине. Закрашенные чёрным монеты говорили о том, что он навсегда вышел из пиратского сообщества.
На лице девицы промелькнул испуг. Пойманных пиратов, даже оставивших злодеяния в далёком прошлом, либо ссылали на рудники, либо попросту вешали. Однако был возможен и другой исход: самым опасным головорезам виверхэльские власти предлагали искупление, места в специальных карательных отрядах, призванных нещадно и с особой жестокостью истреблять морских разбойников — чуму, поразившую все торговые пути между континентами. Кромсатели, как называли себя повернувшиеся лицом к закону преступники, выслеживали своих жертв на побережье, когда нужда в запасах или ремонте корабля заставляла пиратов причаливать в необитаемых бухтах. Удачно спланированная засада могла лишить капитана половины команды, а мучительная смерть, которую несли каратели, была намного страшнее минуты страданий в петле.
— Я не кромсатель, — спокойно изрёк Рэксволд, заметив, как Арабеска на секунду уронила взгляд на саблю. — Встань и расскажи мне, как ты здесь оказалась.
Не до конца доверяя незнакомцу, пиратка медленно поднялась.
— Видимо, твоё везение не знает границ, раз ты так свободно разгуливаешь по королевству, — она кивнула на руку ассасина, вновь скрывшего тёмное прошлое под чёрным рукавом. — Нашей команде повезло меньше: чёртовы кромсатели подожгли корабль. Любого выплывающего на берег потрошили как рыбу. Вопли на всю округу стояли. Те, что рискнули уйти вплавь, скорее всего, уже на дне: вода сейчас холодная, скручивает на раз. Если бы не капитан, который до последнего удерживал
