(Теткам, ласкаясь.)
Тетечки! День стал погожий…
Я для maman пошла б собрать букет…
Но, ежели вам неугодно…
LISE идет в сад, АРСЕНИЙ хочет следовать за ней.
И ты уж, государь мой, вслед?
В угоду конвенансам,
Коль так, сестру возьмешь ты!
Я.
Что? Вновь быть вашей ширмой, аппарансом?
Ох, Матерь Божия! Пророк Илья!
АРСЕНИЙ смеется.
LISEМИЛУША(Сестре.)
Дай мне корзину… Я нарежу роз.
(Указывает на одну розовую беседку)
(указывает на другую)
LISE краснеет, АРСЕНИЙ смеется.
АРСЕНИИ (Милуше)МИЛУША (задорно, отходя в сторону)Не девка, – купорос!
Тож нянино словечко!
(Встает на скамью и срезает розы)
LISE и АРСЕНИЙ садятся на противоположной.
АРСЕНИИ (задумчиво глядя вдаль)Вы видали
Что-либо лучше тех вон нив и рощ? —
Тех плавных, волглых, милых наших далей,
Что радуги цветят и искрит дождь?
Какой в них размах, благодать, могучесть!
Вы любите Россию, Lise?
И всё ж нельзя глядеть на них, не мучась, —
Столь их краса никем не понята!
Не правда ль, Lise?
Ах, Lise! Скажу ли
Вам самую священную мечту?..
Когда мы женимся, как матка в улей,
Я в мир крестьян моих, гордясь, войду.
Он будет наново обильным, вольным
И самобытным, набожным, как встарь,
А я – простым и мудрым, богомольным…
Их царь во ржах… Из сказки добрый царь!
Вон там под листьями белеют… Срежь их!
Довольно уж! И так в цветах тону.
Нет! Те – с припека… Вялы… Надо свежих.
Меня вы, Lise, не слушаете!
Но вам так чуждо, может быть, и скушно…
Да, да… И я дивлюсь,
Что можно быть столь юной и бездушной
К тому, что свято… Что зовется – Русь!
Я – в ажитации. Не утаю.
Сегодня ведь maman мы ожидаем!
Вы любите так мачеху свою?
Я?.. Обожаю! Это – ангел!.. Это…
Умна! Мила!.. Да неужли же вы
Не видели хотя б ее портрета?
Вы правы…
Mes tantes не любят Софьи Львовны…
(Громко.)
МИЛУШАО, Господи!.. Да будь я влюблена,
Меня б и калачом не заманили
На людях быть!
(Подходит.)
LISEТа медлит.
МИЛУШАLISE кивает головой.
(Указывает на Арсения.)
АРСЕНИИ (ей, улыбаясь)МИЛУША (горячо)Я была бы дурой,
Открыв, что дорого, Бог весть кому!
(Подает ему медальон.)
Он смотрит долго, молча. Затем возвращает девочке, та снова убегает.
LISE (с торжеством)Не правда ли? Пленительна, как Венус.
Улыбка, взгляд…
Да, очень хороша.
Но есть в чертах какая-то надменность.
Мне ж в лицах женских нравится душа,
Чело без дум и взор, что так невинен…
Из аллеи, начинающейся у их скамьи, внезапно выходит графиня ВЬЕЛЬГОРСКАЯ. У нее тот обворожительный тип, который столь был излюблен художником Брюлловым. Проницательнейший взгляд широких темных глаз, обаятельнейшая улыбка румяных уст. Одета она по-мужски. Коричневый бархат костюма с небрежно выпущенным белоснежным воротом сорочки четко рисует ее стройный стан. Серая, свободно изогнутая шляпа надвинута на черные, блистательные кудри. С нежной шеи ее, струясь по шелковому жилету цвета «vieux rose»[31], спускается золотая цепочка лорнета. В общем, у нее вид мальчика из парижской богемы. Лукаво улыбаясь, останавливается она пред скамьей и кланяется с неподражаемой грацией.
В продолжение последующей сцены МИЛУША приближается сзади и не сводит с нее глаз.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (Lise)Осмелюсь Вас спросить, mademoiselle,
Не приезжал еще дормез графинин?
Не знаю… Нет… Нет, не бывал досель.
А не имею ли высокой чести
Я с падчерицей говорит ее?
LISE кивает утвердительно.
Она цветет, как и должно невесте, —
И ей всё восхищение мое!
(Снова кланяется)
А как княжны Marie, Варвара, Дарья?
Цветет… не лик, так хоть чепцов их бант?
Секретарь я
Ее сиятельства, и музыкант,
И парикмахер… Не слуга, а чудо!
Читаю ей до хрипоты Мюссэ,
Играю ей Шопеновы прелюды
До ломоты в руках… Но на косе
Зато уж вымещаю гнев свой правый:
Кручу и жгу, тяну и вверх и вниз…
Мне странен этот Фигаро кудрявый.
Да это – мама, мама, Lise!
Милуша! Детка! Ты меня узнала?!
И это после стольких лет!..
Семи.
Но вы не изменилися нимало,
Maman!
Иди же, обними!
И, Лизанька, и ты…
Они все трое обнимаются и целуются без конца.
LISE (плача от радости)СОФЬЯ ЛЬВОВНАМИЛУШАДа у нее глаза на мокром месте!
Гляжу… un gentilhomme…[32] И вот… и вдруг…
Досадно, что ль? Напротив, дивно!
Боже!
Уж ты почти с меня! Et si charmante![33]
Но не похожа… Нет, кой-чем похожа…
Урра!.. Приехала maman, mes tantes!
Тот сухо кланяется.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (с тонкой усмешкой)АРСЕНИЙ бледнеет от негодования и смотрит на нее в упор дерзкими своими очами.
(Мягко)
О вас я знала уж в чужих краях.
Мне много говорил о Вас Станкевич
Покойный…
Да, на днях,
На Комском озере.
То для России —
Утрата горькая…
И не в французских шорах, как иные.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА отвечает ему столь же вызывающим взглядом и, тряхнув кудрями, идет к террасе.
(Запальчиво.)
Mais c’est une folle![34] Манеры… И костюм…
И тон мне нестерпимого всезнайства!
Вот ближе с ней сойдетесь…
LISE хочет идти.
