Она опускает взор.
Любила ты – и рассуждала ль, – Софья?
Увы… И рассуждая, я люблю!
(Снова сладко потягивается)
Не знал давно уж снов я…
Дай на коленях милых подремлю!
(Опускается рядом с ней, кладет голову на ее колени и засыпает)
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (что некоторое время со слабой улыбкой любовалась им, а затем становится всё более мрачной)А много ли мной найдено?.. А сколько уж утрачено! —
Свобода, уважение к себе самой и… честь!
(Взглядывая на статую)
А это изваяние… Уж видело мой плач оно,
Но видит и отчаянье, которого не снесть!
(Наклоняется к спящему)
Как светел, тих!.. Походит он сейчас на духа райского…
А там…
(Взглядывая на беседку)
Его безудержность в любви почти страшна!
О рот сей, вздохом веющий и запахом токайского,
Я вся им зацелована! – И вот раба… жена…
(Мягко сложив с колен голову Арсения, поднимается, шатаясь, идет к статуе, смотрит на нее миг и почти падает на скамью)
Ах, Боже мой… Что делать мне?!. Сплетать покорно нити ли
Что жизнь мою опутали, иль сразу разрубить?
Отдаться в сладкой слабости на милость победителя,
Предать идею милую иль… сгинуть? Да, не быть?..
(Поднимается и смотрит ввысь)
Звезда, звезда высокая! Ты, что вела стопы мои!
На запад ли блистаешь ты, иль светишь на восток?
Увы… Уж не увижу я… Прощайте ж вы, любимые,
Ты, человек неистовый, и ты, бесстрастный бог!
(Закрывает лицо руками и поступью колеблющейся, почти бегом, скрывается вниз по направлению к реке)
Тихо. АРСЕНИИ спит с счастливейшей улыбкой на губах… Затем эту утреннюю тонкую тишь потрясает раскатистый ружейный выстрел.
АРСЕНИИ (открывая глаза)А-а? Что это?.. А? Выстрел?.. И преблизко!
(Снова закрывая глаза и улыбаясь)
(Вновь открывая их)
(Странно-обеспокоенный идет в беседку и тотчас возвращается)
(Вглядывается в даль)
Нет, Настя, камеристка…
Напрямики от брега по кустам
Бежит и плачет, плачет…
Вот беда-то!
Вот горюшко-т! Головку сняли с плеч…
Нырнула, белая, как лебедята,
И… всё!
(Осматриваясь.)
Да есть ли дух тут человеч?
(Раздирающим голосом.)
Клим! Кузька! Ратуйте же!
Эх!
Назарушка… Бог разум отнял ровно!
Беги же, барин! Ин спасешь… Вот грех!
(Убегает, вопя, к дому)
АРСЕНИЙ стремглав бросается к реке.
Немного времени спустя со стороны, куда скрылась НАСТЯ, появляются все три княжны ХОВАНСКИЕ.
ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (с зловещим торжеством)Предсказывали мы, что будет худо, —
И вышло так!
Вот снисходила до простого люда,
Судила сильных мира вкривь и вкось,
Да набралася разных лжеучений, —
Перст Божий и казнил!
Замешан, мню я, в деле сем Арсений…
Я хоть стара, но не настоль слепа,
Чтоб от меня укрылись сентименты.
Я тоже вижу всё, хоть и глуха!
А я и прозорливица в моменты!
И в дом езжал, и слыл за жениха,
Как вдруг…
Да, да, мы очень дальновидны
И опытом умудрены… Да, да!
(Поникают в холодной думе, проницая очами речную туманную даль)
От реки доносится нестройный гул голосов.
Мы знаем… Труп ее – сюда…
Дворовые (мужчины) от реки несут тело СОФЬИ ЛЬВОВНЫ. Среди них – СТРАННИЧЕК. В то же время от дома прибегают дворовые женщины, среди них – НАСТЯ. АРСЕНИЙ, держащийся неуклонно подле СОФЬИ ЛЬВОВНЫ, имеет теперь вид совершенно безумного.
ОДНА ИЗ ЖЕНЩИНГрафинюшка! Да что же с ней?
Ан – нет! Подстрелена. Вон перст в крови!
Дыханье словно б тепло…
Откачивали?
Не место, государь мой, вам в сем парке!
А-а… три сестры!.. Зловещие три Парки!
Сердешные… в уме вредится он.
Оставьте-ка!
А кто, скажите, Парки,
Лишил Софию-Мудрость бытия?
Шепни-ка, девонька, скорей Назарке,
Чтобы спокаялся!
Я!
Я – пьяница, я – пакостник великий,
Я, дерзко сливший Китеж и Наксос,
Ее терзал, как лебедь кречет дикий,
И запятнал, как хлад одну из роз!
Все поражены, но ничего не понимают в бессвязных речах его.
СТРАННИЧЕК (ему, тихо)Эх, баринок… Коль плоть осточертела,
Всей жистью обелись! Что так, спьяна?
(Громко.)
Я, родненьки, видал всё эфто дело…
В ём – воля Божья, а ничья вина!
(Княжнам)
Назар, ваш сторож верный, бдил под фрухтом,
Она же, яска, к реченьке сбегла, —
Умыться ль, покручиниться ль сам-друг там —
Хто знает?.. А чуть заревело… Мгла…
Вот тут и вышла жуткая прошибка:
Ему помстилось – вор… Бац из ружья!
Она же с камушка да в воду… Глыбко,
Да омута, да быстрая струя, —
Ну, и… погибла.
Н-да, барыни такой не помнишь, дед?
(Покрутив головой)
ЖЕНЩИНА (догадываясь)ДРУГАЯ ЖЕНЩИНАВестимо – с боли! Пальчик-от задет.
Ох, нет… Сдалась, но, чтоб не снять доспехов,
Сама с собой…
Вбегает МИЛУША с НАУМОВНОЙ. Волосы ее, заплетенные в две косы, развеваются, милое лицо залито слезами. Все расступились перед ней.
МИЛУША(Видит.)
(Бросается с рыданием к телу матери)
ВАРВАРА ФЕДОРОВНА (важно)Все три в сопровождении женщин направляются к дому.
А помните, к нам ехав,
Она средь грозовых тонула вод?
Удаляются.
МИЛУША (тихо, захлебываясь слезами)Maman… золотенькая… мой дружок!
Нет горше детского-то гореванья!
Не плачь, графинюшка… Никто, как Бог!
Милуша! Ежели б вы были взрослей,
Я всё б сказал вам, сам себя казня.
В чем я повинен… Вы поймете после…
Ответьте лишь, простили б вы меня?
(Ясно взглядывая на него)
