— Гасан, как всегда храпит, капитан, — отозвался Мурад. — Он же всю ночь крутил штурвал.
— Разбуди этот мусор. Живо!
Сонный рыжебород Гасан вывалился на палубу, пытаясь изо всех сил открыть глаза, которые в данный момент совершенно этого не планировали.
— Ты звал меня, Арджун?
— Да. Где Гора?
— А я почем знаю? — удивился коротышка и широко зевнул.
— Ты стоял на вахте всю ночь. Неужели ничего не видел?
— Нет, Арджун.
— Я, кажется, догадываюсь, где он может быть, — хитро улыбаясь, заметил Авинаш. — Где Карма? Позови ее, Мурад.
— Причем тут Карма? — переспросил Арджун.
— Вчера вечером Гора намеревался навестить плясунью, — многозначительно подняв брови, пояснил старпом.
— Но не мог же он исчезнуть с корабля? — возмутился капитан.
— Может он и сейчас там спит? — предположил Гасан.
— Я подозреваю, что он…не там спит, — Арджун зло сощурил глаза и заскрежетал зубами так, что желваки заиграли на скулах.
На палубу поднялась Карма, держа в руке кинжал и деревянную ложку, которую она выстругивала.
— Гора к тебе вчера заходил? — строго спросил Арджун.
— Да.
— И? — последовал следующий вопрос.
— Мы подрались, — Карма не очень была настроена на разговор и отвечала односложно.
— И? — настаивал капитан, глядя на нее в упор своими сощуренными дьявольскими глазами.
Остальные пираты стали окружать их, раздираемые любопытством: что же опять происходит, и что натворила эта заноза на сей раз.
— И он свалился за борт, — без обиняков ответила Карма.
Пираты разразились дружным хохотом.
— Гора-то? Свалился? — хохотал Гасан.
— Сам? — Арджуну, похоже, было не до смеха.
— Нет, — ответила Карма. — Я помогла ему.
— Ты?! — Гасан схватился за живот, не в силах произнести больше ни слова.
— Но Гора и ты… — начал Авинаш, посмеиваясь.
— Так вот что это был за всплеск, который я услышал ночью. А как же вы так дрались, что Гасан ничего не видел и не слышал? А?
— Да, я ничего не видел и не слышал, — продолжал смеяться коротышка.
— Глядите, у нее кинжал Горы, — заметил кто-то из толпы.
— Ты скажешь правду или мне придется выпороть тебя? — с ехидцей пригрозил Арджун.
— Он хотел надругаться надо мной, и я его…
— Убила? — закончил Авинаш.
— Да.
— Ты убила Гору, этого великана? — удивился Гасан, перестав, наконец, хохотать.
— Но как же ты его дотащила до… — недоумевал Набиуа.
— Молчать! — закричал Арджун, и его лицо исказилось от ненависти. — Как ты посмела убить моего человека? Что ты о себе возомнила, дрянь! И это ты не убиваешь ни в чем неповинных людей?! — он ударил ее по лицу.
— Но… — пыталась вставить она в свое оправдание.
— Говорю я! Ты много на себя берешь, хотя не стоишь и медной монеты. Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю? — зашипел Арджун.
— Что?! — расхрабрилась Карма. — Эта свинья, этот кусок ходячего мяса, решил, что я безропотный ягненок и позволю надругаться над собой? Плевать, что он Гора! Я сумею постоять за себя! Понял, капитан? Я тебе ни какая-нибудь слезоточивая размазня, хоть и женщина!
— Она мне нравится, — заметил Гасан.
— Закрой рот, коротышка! — воинственно бросила ему Карма.
— Ой! — тот прикрыл рот ладошкой и прошептал себе под нос. — Женщина на корабле к беде…
— Убирайся с глаз моих! — крикнул Арджун. — Пошла вон! Пока я не придушил тебя собственными руками…и не отправил на корм акулам!
— Кто меня тронет из вас, последует за Горой, — в свою очередь выпалила Карма.
— Это дрянь еще угрожает?! — удивился Арджун. — Гляди, я тебя предупредил. А теперь — брысь отсюда! — он топнул ногой о палубу.
Девушка развернулась и, протискиваясь сквозь толпу, направилась быстрым шагом на корму. Села на бочку и продолжила дальше выстругивать ложку, которая сейчас все норовила выскочить из ее дрожащих рук.
Пираты молча проводили ее взглядом.
— Капитан, а она нас того…всех не перережет? — кашлянул Мурад.
Арджун презрительно глянул на тощего пирата, смерив его с ног до головы, и ехидно заметил:
— А ты занимайся тем, чем обычно занимаешься, и никто тебя не тронет.
— Так это что, она так и не станет нашей общей любимицей? — недоумевал одноглазый Тамир.
— А ты разве не понял? — вступил в разговор Авинаш. — Она будет только подружкой капитана. А мы рылом не вышли…
Арджун косо посмотрел на помощника.
— Чего смотришь? — тот вызывающе поставил руки в боки. — Ты говорил, что мы все равны, и добыча общая, а теперь к плясунье шастаешь в одиночку. Мы с Горой видели, как ты спускался к этой занозе. И, смею заметить, — обратился Авинаш к присутствующим, — капитан находился там довольно долго. — Скажешь — нет?
— Так ты тоже хочешь ее попробовать? — съязвил Арджун. — Валяй! Попробуй, — отмахнулся он и отошел в сторону. — Мурад, раз Гора кормит рыб, лезь наверх ты.
— Да, капитан, — отозвался костлявый.
На этом инцидент был вроде бы исчерпан. Наступило затишье, продлившееся всего несколько дней. На четвертые сутки вечером, когда Карма, как обычно, развлекала пиратов песнями и танцами, Авинаш, изрядно набравшись тростниковой водки, решил помериться силами с судьбой. Он вышел в центр круга, где царстовала Карма, и стал пытаться схватить плясунью за руку. Она поначалу увертывалась, отшучивалась. Однако, Авинаш разошелся не на шутку.
— Тамир, угомони его, иначе это плохо кончится, — сказал так же хорошо выпивший Арджун.
Тамир поднялся с пола и, зацепив Авинаша за руку, потащил его в сторону. Но в того словно шайтан вселился: он оттолкнул одноглазого и схватил девушку за талию, пытаясь прижать к себе.
— Авинаш, оставь ее! — крикнул капитан и уже поднялся с места, намереваясь вмешаться.
— Не мешай, Арджун, — отмахнулся старпом.
— Не боишься последовать за Горой? — пытался он шутить.
В это время Карма освободилась и отбежала в сторону.
— А ты мне поможешь?
— Ты пьян, — заметил Арджун.
— Верно, также как и ты. Однако это не помешает мне развлечься. Сегодня она будет моей, даже если мне придется прибегнуть к помощи этих олухов, — он махнул рукой в сторону товарищей.
Карма остановилась и прислушалась к их перепалке.
— Авинаш, успокойся! — Арджун подошел к нему и схватил за плечи. — Или мне придется привязать тебя к борту.
— Хм! Если ты — капитан, то тебе все можно? Всегда все лучшее достается тебе! Даже шлюх сначала выбираешь ты. А нам — все, что осталось. Это несправедливо. Это не по закону. Она должна быть нашей! — вопил разбушевавшийся Авинаш.
