По дороге они живо обсуждали этот вечер. Галь смеялась и шутила вместе с ними, хотя на душе ей было немного не до смеха. Сейчас она ловила каждое мгновение своего пребывания в окружении всего, что напоминало ей о школе.
И вот, в самих дверях, они столкнулись лицом к лицу с молча стоящим там Шахаром, который смотрел на свою бывшую подругу тем же полным сожаления и грусти взгядом. Для Галь, это был последний миг их последней встречи. Ей нужно было проделать шаг мимо него и преодолеть этот момент с веселым выражением лица. Нет, она не смогла бы проделать этот шаг дважды, поскольку тогда непременно рванулась бы обратно к парню, забыв о данному себе и ему обещанию. Даже находясь на стоянке, обнимаясь и целуясь напоследок с товарищами, она с трудом держала себя в руках, всем сердцем желая только одного: поскорее уехать отсюда.
И все же, садясь в машину, девушка, вопреки своей воле, порывисто обернулась. Но глазам ее предстали только фигуры тесно обнявшихся Хена и Шели, махавших ей на прощание со ступенек лестницы. В их обоюдном жесте была нарочитая медлительность, словно они были артистами, уходящими за кулисы, доиграв свой спектакль. И Галь, также, высоко возздев руку, помахала им в ответ.
Вот и все! Вечер, к которому она столько внутренне готовилась, о котором столько переживала, пролетел, как одно мгновение. Отшумел карнавал ее школьной жизни. Галь откинулась на спинку заднего сиденья и прикрыла глаза. Свежие воспоминания роем кружились в ее голове, вызывая у нее целый сонм противоречивых и острых чувств. "Как хорошо, что все закончилось!" – вздыхая, думала она, – "Хорошо, что я побывала на этом вечере, где увиделась со всеми и замкнула все свои круги".
Теперь, она могла с уверенностью сказать, что, наконец, обрела свободу.
"Несмелое пожатьеВозлюбленной руки.Неловкое объятье,И – порознь шаги.Конец великой школы!Повсюду пустота.Усильем страшным волиЯ не вернусь сюда.Здесь все со мной в раздоре,Здесь пепел всех мостов…Но безысходно горе,И душу пьет любовь".* * *
И вот, вслед за этим красочным мероприятием, началась долгая ночь размышлений.
Вернувшись домой, Галь, в отличие от мамы, все же не пошла спать сразу. Она была настолько возбуждена после выпускного бала, что физически не могла сомкнуть глаз. Душ смыл ее макияж и распрямил старательно уложенные волосы, горячий чай помог взбодриться. Искупавшись и перекусив, девушка первым же делом раскрыла картонный пакет, полученный в зале за стойкой их класса, и стала просматривать выпускную книгу, отчасти оценивая ее, как оформитель.
Ее бывшие соученики постарались на славу! Тема каждого класса, особенно их "Страшного Суда", была представлена от души. Налицо были и юмористические тексты о каждом ученике, и четко пропечатанные фотографии, и рисунки. Всех, за исключением Наора и Мейталь, вообще не занесенных в книгу, представили вполне достойно. Даже Лиат. Правда, в тексте о ней допустили несколько небрежных фраз, но все эти фразы были в ее стиле, а фотографию использовали одну из старых. "Наверняка, это Шели приложила руку к страничке Лиат, по старой дружбе", – решила Галь.
Страничка Шахара тоже получилась весьма неплохо. Объективно, хотя и немного сухо. Но, тем не менее, тоже вполне в его собственном стиле.
Что касалось ее странички, то, к своему величайшему удивлению, Галь увидела уменьшенную черно-белую ксерокопию своей печально-знаменитой фотографии. "Зачем они это сделали?" – тотчас возник у нее вопрос, который вскоре уступил место равнодушию. Ну, что ж. Если этот преследующий ее снимок использовали даже здесь, то, значит, так тому и быть. Пусть же он у нее останется хотя бы в таком, обесцвеченном, виде. В тексте же, посвященном ей, одноклассники написали немало теплых слов. Ах, если бы и их отношение к ней на протяжении всего года было таким же теплым и искренним, как те слова!
Приговор, который объявили их классу на "Страшном Суде", благодаря «защите» Даны Лев, был следующим: все, кроме Одеда Гоэля, которому был уготован рай за его поистине ангельский характер, отправятся прямо в ад. Это была, конечно же, шутка. Галь еще раз пробежала глазами список имен и ухмыльнулась: недурная компания! Весело будет им всем вместе гореть в аду!
Галь полистала книгу еще немного, не углубляясь пока в темы всех классов. Впереди у нее еще будут возможности для этого. А стрелки часов, тем временем, бежали вперед, напоминая ей о том, что надо было поскорей ложиться спать, чтобы утром не клевать носом на занятиях.
Девушка быстро проверила, что у нее на завтра все было приготовлено, разделась и легла в постель. Однако сон никак не шел к ней. Бурный поток мыслей не давал ей расслабиться. В конце концов, она вскочила, с силой отбросив простыню, и заходила взад-вперед по комнате.
Было уже начало третьего. В соседней спальне, как всегда, мерно посапывала мать. В полной тишине, царящей в квартире, громко раздавался лишь стук настенных часов – этот убийственный звук, напоминавший Галь, что прошло уже почти три часа с момента расставания с Шели и Хеном и с Шахаром, и что это время не повернуть вспять. Три часа, показавшиеся Галь целой вечностью!
Она подошла к раскрытому настежь окну и, оперевшись о него руками, замерла в этой позе. Перед ней простирался ее район, погруженный в безмятежный сон, оттороченный по краям улиц яркими фонарными огнями, а над ним – спокойное ночное небо, на котором прибывающая луна светила ровным белым светом. Галь смотрела в сторону концертного зала, и представляла себе, что в этот самый момент, там, в зале, вовсю идет веселье, дискотека в честь окончания школы. Почему она, все-таки, не осталась на дискотеку? Чем бессонно стоять здесь одной и предаваться размышлениям, лучше было бы провести это время с друзьями. Но нет, все было верно. Ей нужно было поскорей покончить с прошлым.
Перед мысленным взглядом девушки вновь проносилось каждое мгновение выпускного бала, и, вместе с тем, ей открывались другие вещи, те, что долго созревали в ее душе, но только сейчас давали о себе знать…
…Скоро ее день рождения. Ее совершеннолетие. Она отметит его скромно, потому, что ей, на сегодняшний день, было особо не для кого устраивать громкие торжества. И еще потому, что голова ее будет забита учебой. Лишь когда экстерновские классы уйдут на каникулы в августе, она сможет чуть-чуть вздохнуть. Во время этих каникул, возможно, они с мамой поедут куда-нибудь в отпуск, на недельку. Однако, не это станет ее самым большим подарком ко дню рождения. Если подумать, она уже получила его, и он был ее внутренней зрелостью. Настоящим пониманием того, кем является она, кем – ее окружающие, и что самое важное
