они вместе, только я один…
— Саша, — говорит папа против хода движения, — девушке своей привет передай, скажи, что в следующий мой приезд увидимся, и пускай заставляет тебя заниматься, если она хорошая.
— Хорошо, папа.
Я отстаю от вагона. Поезд, почти лизнув боком светофор, скрывается.
— Откуда он ее знает? — спрашивает Боря.
— Вчера по телефону познакомился.
Тот удивленно смотрит на меня, ничего не понимая.
Потекли дни без лика, без времени. Я понимал, что что-то я должен делать. Она не может видеть меня, но она и не может не видеть меня (или я тешил себя). Она мечется, мучится, страдает. Скоро привезут ее дочь, вот-вот у нее государственные экзамены и выпуск из института. Ее обвиняют, подозревают, дергают, проверяют, не веря. Я всю свою жизнь был эгоистом, всегда для себя и так, как хотел я. Один раз я должен поступить по-другому. Но — я не могу жить в Москве, в одном городе с ней и не звонить ей, не видеть ее, ходить по одним улицам, станциям метро. Это свыше моих сил. Она никогда мне не скажет «нет», это я знаю, и будет мучиться, разрывать себя на части, скрывая все от меня. Я должен сделать все. Это.
Я должен уехать из этого города. К черту на кулички. Далеко, чтобы не было даже телефона, иначе я сорвусь, не выдержу. На Север, вдруг неожиданно решаю я, там я смогу заработать, прожить сам и доказать, что я могу существовать. Возможно, заработав много, я вернусь, и тогда…
Через еще два дня я позвонил ей в девять утра, как обычно. Зная, что это последний раз, я звонил навсегда.
— Доброе утро, Наталья.
— Здравствуй, Санечка. Я каждое утро ждала твоего звонка, прости меня, я никак не могла приехать.
У меня начало катиться к горлу что-то, оно сжалось.
— Как твоя дочь, как Аннушка?
— У нее почти все нормально, выздоравливает и хочет увидеть меня.
— Я рад…
— Что случилось, Санечка? Я никогда не слышала у тебя такого голоса.
— Наталья… Наталья… я уезжаю, очень далеко, на Север…
Молчание было глухое, тишина царила в трубке. Я думал, я надеялся, что она что-то скажет, но она ничего не сказала.
— Пойми меня, Наталья…
— Я понимаю, Саня, я все понимаю… и боготворю тебя.
Слезы, непрошеные и сильные, диким потоком хлынули из меня.
Я прижал трубку к труди и крепко зажал ее сверху.
Через несколько минут я успокоился, просто заставил себя: я знал, она ждала.
Прислонил трубку к уху.
— Да, извини меня, тут трубка… упала.
— Мы не увидимся больше?..
— Я уезжаю завтра. Так лучше, чем скорее, тем лучше. Иначе я не выдержу… Я не хочу, чтобы ты мучилась. Скажи мне что-нибудь, Наталья, на прощанье… пожелай.
— До свидания, Санечка…
— Прощай… Наталья.
Я почти уронил трубку на рычаг, и слезы хлынули из меня с новой силой.
Только теперь я понял: что́ я терял… навсегда.
Больше никогда я не услышу ее голос. Больше никогда я не увижу ее глаз.
Не помня как, я дошел домой, вошел в комнату и, упав на кровать, затрясся.
Я бросаю необходимые ненужные вещи в сумку, похожую на чемодан. Кладу перчатки, которые она все-таки подарила мне тогда, но я не одел их ни разу, потому что память, это — реликвия.
Уже семь часов вечера, я пролежал в забытьи целый день. Как будто ничего не соображая. Как сумасшедший. С-ума-сошедший.
Я сижу за столом, и губы только шепчут: Наталья, моя Наталья, моя Наталья. Чтобы действительно не сойти с ума, я включаю музыку. И как будто нечаянно попадаю на эту песню: «Close your eyes and I kiss you, tomorrow I’ll miss you…»
Песня кончается, — все кончается. Как жаль, что нет ничего, что не кончается.
Никогда, ну больше никогда, не увижу я тебя, моя любовь, Наталья.
Я закрываю свои глаза, представляю ее поцелуй, я знаю, завтра мы не будем вместе.
Октябрь, 1973.
Москва.
Ноябрь, 1978.
Детройт.
Декабрь, 1990.
Нью-Йорк. Шорт-Хиллс.
Александр МИНЧИН родился в Москве в 1958 году в семье профессора-уролога. После несбывшегося желания стать актером заканчивает филологический факультет московского института. Первые рассказы «Леночка», «Виноградные дни», «И был вечер и была ночь…» не опубликованы.
В конце 70-х годов эмигрирует в Америку, полагая, что в России печататься никогда не будет. Вскоре поступает в аспирантуру (докторантуру) Мичиганского университета.
В 1981 г. в Анн-Арборе выходит первый роман писателя, «Псих» (под псевдонимом А. Невин: родители оставались в Москве). В следующие годы А. Минчин пишет множество статей для эмигрантской печати на темы кино, искусства, шоу-бизнеса. Его интервью регулярно публикуются в журнале «Континент».
В 1986 г. в Нью-Йорке выходит второй роман Александра Минчина, «Факультет патологии», готовящийся к публикации в одном из московских издательств.
В 1989 г. в нью-йоркском издательстве им. А. Платонова вышла книга «15 интервью», в которой собраны литературные беседы А. Минчина с И. Бродским, В. Аксеновым, К. Воннегутом и др.
Первая публикация автора в России — его интервью с актрисой Викторией Федоровой — состоялась в журнале «Огонек», образца 1990 г.
Роман «Наталья» — хронологически второе крупное произведение писателя; публикуется впервые. Это первая книга Александра Минчина, выходящая в России.
Не женат, живет и работает в Нью-Йорке.
