Варя отдала ему письмо от Оксаны. Чургин бегло взглянул на него и положил на стол. Умывшись, он переоделся, причесал перед зеркалом волосы и, взяв папиросу, присел у стола читать письмо.
Оксана писала:
«Дорогие мои! Грустно на душе у меня. Целыми днями сижу одна, и даже не с кем словом перекинуться. Яков все время разъезжает и, кажется, хочет сделать из меня скучающую барышню. На масленице была у мамы, по пути заехала к Леону и хотела заехать к вам, но вижу: никому теперь я не нужна стала. Обидно, но делать нечего…»
Варя видела, как лицо Чургина стало задумчиво, и с досадой проговорила:
— Подумаешь, врага нашли в сестре! Умники вы с Леоном, я смотрю, большие стали.
Чургин дочитал письмо, медленно вложил его в конверт и сказал:
— Я тут, милая, ни при чем. В свое время я пробовал помочь Оксане, но она вышла замуж за Якова — что же ей скучать теперь и хандрить? Ничего, пусть поскучает в золотой своей клетке, — это ей пойдет на пользу в будущем.
— Да что она, еще раз будет выходить замуж?
Чургин пожал плечами, вяло ответил:
— Не знаю. Ее любил Леонид Рюмин. И она его. Я хотел сказать, что золотая клетка Якова поможет твоей сестре лучше понять жизнь… Да, придется мне опять ехать в губернию…
— Ну вот, по пути мог бы и к Оксане заехать.
— Посмотрю. Будет время, может быть и заеду.
Пообедав, Чургин принялся вычислять, много ли осталось пройти до пласта «К». Вычислял и удивлялся: выше пласта «К» проходят другие пласты, и один из них должен был бы уже встретиться проходчикам. Но и сегодня проходчики выдавали на-гора породу — камень. «Что же это такое? Неужели я мог ошибиться в расчетах?» — мысленно спрашивал он себя, проверяя расчеты, но как ни вычислял, получалось одно и то же: проходчики должны были пройти уже первый пласт, а его все не было. И впервые Чургин усомнился в самом себе: а все ли он учел? Не ошибся ли, и не заложил ли разведочный шурф не в том месте, где следовало?
— Не может этого быть, — негромко, с досадой проговорил он. — Я мог ошибиться в расчетах, но куда же делись пласты? Хоть один из них должен же встретиться? А мне надо только один пересечь, и там я как сказку расскажу все, что за ним следует. — И он опять принялся за подсчеты.
В соседней комнате послышался веселый голос Ольги: «А начальника нет?», и тотчас наступила тишина. Чургин понял: Варя предупредила Ольгу, что он работает. Он шумно отодвинул стул, встал и открыл дверь.
В комнате стояли Ольга и инженер Рюмин.
— О! Как ты кстати, Леонид Константиныч! — обрадовался Чургин и, взяв Рюмина за руку, повел к себе. — Идем. Ты высшую математику не забыл?
— Не думаю.
— Тогда идем пласт искать. Я тоже ее проходил, а пласта что-то не найду. Может, напутал?
Рюмин проверил его расчеты и нашел небольшую ошибку.
Чургин тут же произвел новые исчисления и вдруг воскликнул:
— Нашел! Завтра проходчики выдадут уголь! Я заложил шурф по пласту на семь саженей ниже точки, на которой надо было заложить, и преждевременно ожидал появления первого пласта. Ура-а, черт возьми! — схватил он Рюмина и поднял его до потолка. — Ольга, иди сюда!
Ольга вошла в кабинет, быстрая, веселая, и широко открыла глаза. Странно, а вместе с тем и приятно было ей видеть Чургина в таком приподнятом настроении. Она знала-, что техники считали провалившимся его начинание, а Петрухин уже злорадствовал по этому поводу, и теперь радовалась успеху Чургина.
— Нашелся пласт? — спросила она и добавила, бросив взгляд на Рюмина: — А то я помощника на всякий случай привела. Леонид Константинович совсем в наши края хочет переселиться.
— Как, совсем? А Леон как же? — спросил Чургин.
Рюмин рассказал об увольнении с завода, о своем разговоре с Леоном и сообщил, что как раз Леон и посоветовал ему ехать в Александровен.
— Быть может, здесь что-нибудь можно подыскать для меня? — спросил он Чургина.
Чургин вспомнил недавнюю беседу с хозяином рудника. Хозяин жаловался на то, что поставщики дорого берут за шахтное оборудование, что неплохо было бы организовать производство его своими силами. Чургин задумался. «А что, если создать маленькие мастерские при шахте и кое-что делать самим?» — мелькнула у него мысль, и он позвонил Стародубу.
Рюмин с Ольгой слушали его разговор с управляющим о механических мастерских, о вагранке и весело переглядывались… Однако вскоре Чургин перестал говорить, а только слушал. И по тому, что брови его высоко поднялись, Рюмин понял: Стародуб не хочет приниматься за новое, незнакомое ему дело.
— …Да, но у меня сидит опытный инженер-металлург, — сказал Чургин и опять стал слушать, а потом повесил трубку, дал отбой и обратился к Рюмину: — Не решается сразу. Но хочет поговорить с тобой лично.
На другой день Чургин и Стародуб поехали к разведывательному шурфу. Еще издали увидев черную, выданную на поверхность породу, Чургин с облегчением проговорил:
— Дошли до пласта, — Потом снял фуражку, отер платком лоб и вздохнул.
Действительно, не успели они подъехать к шурфу, как проходчики издали закричали:
— Обнаружился!
— Не схоронился от шахтерского глаза!
Стародуб удовлетворенно погладил усы. «Смелая голова! Не всякий инженер рискнул бы закладывать шурф на этом месте. Если расчеты подтвердятся, это сто тысяч пудов угля в сутки, самая крупная в будущем шахта во всем бассейне», — подумал он и сказал:
— Спасибо, Илья Гаврилович. Награждаю вас двумя стами рублей, а дальнейшее представляю на усмотрение Василия Васильевича. Буду просить о назначении вас управляющим новой шахтой.
— Благодарю, — признательно произнес Чургин, — но я предпочитаю и в будущем работать вашим помощником. Правда, новая шахта будет готова только года через три.
— Через три года вы со мной и разговаривать не станете… если революция победит, — негромко проговорил Стародуб.
Чургин улыбнулся, так же негромко ответил:
— Революция, конечно, победит, дорогой Николай Емельянович, но скоро ли вы победите ваши сомнения? — И, сойдя с подводы, быстро зашагал к шурфу.
Стародуб встал тяжело, точно больной, и пошел вслед за ним. Шел и думал: «Как сказать? Быть может, он и прав, этот неистовый шахтер».
Возвращаясь на шахту, Чургин возобновил разговор о механических мастерских и о Рюмине. Стародуб выслушал его и коротко бросил:
— Действуйте! — И, помолчав, улыбнулся: — С другим не рискнул бы, а вам верю.
В тот же день Чургин передал в контору распоряжение Стародуба о приеме на работу инженера Рюмина, а вечером выехал в губернский город.
Оксана сидела на скамье у обрыва, в тени, под ветвистым старым дубом. Держа одну руку с книжкой на коленях, а другой опираясь на спинку скамьи, она смотрела в синие дали за речкой, на зеленые займища и маячивший одинокий курган на горизонте, и грудь ее наполнялась тоской.
Над речкой, как хлопья ваты, летали и пискливо кричали бакланы, в займище ходили коровы, били перепела — все жило и подавало о себе голос жизни, а Оксана ничего не слышала и не замечала вокруг. Она думала о своей жизни — легкой, беззаботной, но пустой, однообразной и скучной.
Вывел ее из раздумья голос Усти:
— Оксана Владимировна! Барыня-я! Гости приехали!
Оксана вяло встала, оправила прическу, белое тонкое платье и пошла по тропинке.
Навстречу ей бежала располневшая, с оголенными розовыми руками Устя.
— Опять гости приехали! — крикнула она.
— Кто? — равнодушно спросила Оксана.
— Мужчина… Высокий такой, интересный, в картузе с золотыми молоточками.
Оксана всплеснула руками и побежала к дому.
Чургин стоял у веранды и с любопытством озирался вокруг, рассматривая дом, длинные конюшни, сараи, амбары, расположенные в глубине двора. «Добротная экономия! Толковая голова у этого Яшки», — думал он.
— Илья! — вскрикнула Оксана и, подбежав, обвила его шею руками, заглядывая ему в глаза. — Наконец-то… — измученно произнесла она, точно все наболевшее в груди выдохнула наружу.
Чургин погладил ее по плечу, по голове. И такой близкой и родной казалась она ему в эту минуту, что он забыл, что на них смотрит Устя, и поцеловал ее в голову.
Спустя немного, осмотрев комнаты, Чургин вошел в кабинет Якова и опустился на большой, обитый черной кожей диван.
— Неплохо твой Яков устроился. Прекрасный дом, капитальные постройки — настоящее помещичье хозяйство… Чем же ты недовольна? — лукаво спросил он, закуривая папиросу. — Скучно?
— Не в этом дело, Илья, — тихо ответила Оксана. — Я стремилась получить высшее образование, думала что-то делать на пользу народа, и вот — окончила курсы, стала женой помещика, и сразу передо мной будто захлопнулась дверь в жизнь. Не могу я просто существовать. Суди меня, как хочешь, но посоветуй, что мне делать.
