Мощная шея, широкие плечи, узкий таз, перевитые мышцами руки и ноги, широкие шестипалые ладони. Мышцы бугрятся на плечах, груди, спине, контурируют на плоском животе. Гладкая, прочная, эластичная серо-коричневая кожа, почти без безобразных шрамов, так свойственных оркам, но густо покрыта татуировками. Скупые мимика и жесты, малоподвижный гибкий хвост с волосяной кисточкой на конце, свидетельствуют об умении сдерживать себя. В общем, видны сила, выносливость, не характерная для орков выдержка, ум, властность. По орочьим понятиям - красавец! И очень опасен!
Почувствовав мой пристальный взгляд, он, чуть повернувшись лицом ко мне и продолжая слушать Петроса, в свою очередь стал с интересом разглядывать меня. Я гордо расправила плечи, подняла подбородок и с вызовом продолжила смотреть ему в глаза. Пусть смотрит и видит - перед ним независимая, цивилизованная, умная и смелая женщина. Он, видимо, догадался о моих мыслях, чуть заметно ухмыльнулся и слегка наклонил голову в знак приветствия.
Ой, что-то не так с этим орком. Его поведение явно отличается от моих представлений об этих дикарях. Как бы то ни было, надо налаживать дружелюбный контакт, и я в ответ приветливо улыбнулась ему. Он что-то сказал Петросу, и они вместе направились ко мне, я пошла им навстречу. Подойдя, отметила, что запах его совсем не противный, как от большинства встреченных тут орков, воняющих немытым телом. От него пахло даже приятно, пряными травами.
- Здравствуй, красавица, - поприветствовал меня Вождь.
Да, ещё вчера, его голос произвёл на меня большое впечатление. Очень низкий, грудной, бархатный, слегка рокочущий... Для меня вообще, голос очень важен, и от красоты его голоса, невольно, внутри всё сладко замерло. А вот обращение ко мне, как к красавице, я проигнорировала, меня такими комплиментами не проймешь:
- Доброе утро. Ты согласишься сегодня, на один день, здесь задержаться, а уже завтра двигаться в путь? Наше представление требует много времени.
- Да, мы уже обсудили это с Шаманом. Посмотри туда, мои воины поставили для тебя отхожее место, - и указал рукой на маленький шатёр, стоящий в стороне.
С ума сойти, какая деликатная предусмотрительность и забота.
- Спасибо, - и я отправилась в указанном направлении.
Когда я вернулась под заинтересованными взглядами орков, парни уже ели привычный нам завтрак.
- А что, нашу еду ещё не отобрали? - присаживаясь рядом, спросила я с удивлением.
- Пока ещё ничего не забрали, кроме оружия. Мне, правда, ритуальный нож оставили, - ответил Петрос. - Наша дальнейшая участь будет решена после концерта, так что вы уж постарайтесь зацепить и понравиться.
Поев, мы начали не спеша готовиться к выступлению. Кто-то настраивал музыкальные инструменты, кто-то готовил площадку, приминая траву, я почистила наши концертные костюмы.
Среди степных орков кто-то ушёл на охоту, кто-то чистил оружие, кто-то ремонтировал одежду или обувь. Вобщем, никто не болтался без дела, все были заняты, даже Вождь.
К назначенному времени, рассадили орков полукругом около организованной нами площадки. Вождь сел впереди. Орки, как дети, с любопытством наблюдали за нашими действиями, не понимая, что их ждет.
Музыканты заняли свои места. Петрос, Доркус и Жакос встали за нашими спинами. Стоя в своём зелёном костюме с красным кушаком, волосами, собранными в высокий хвост, я с тревогой ловила на себе восхищённые и похотливые взгляды орков.
Но вот, Маркус выдал барабанную дробь. Все посторонние мысли ушли в сторону, и началось представление.
Мой голос, красивый, завораживающий, с высокой энергетикой, чувственный, свободно поплыл над степью. Необычная, ритмичная, четкая, динамичная музыка, гармонично сочеталась с голосом, наполненным эмоциями, грудным стоном, хрипом, шепотом, криком. Это вызвало у орков изумление, смятение, волнение и восхищение.
Я использовала Голос всегда, когда хотела добиться таких чувств, как доброта, любовь, дружба, нежность, сочувствие, сострадание, чуткость, восхищение разумом и его чудесной уникальностью, которую надо беречь.
Мы выложились по полной программе, спев все свои приготовленные для орков песни и исполнив вдвоём с Маркусом все возможные акробатические номера, учитывая, что Рон с Такисарэлем ранены и не могут в этом участвовать.
После финального аккорда мы замерли, пытаясь понять, чего же мы добились своим искусством.
Вначале орки сидели тихо, отрешённые от реального мира. Переживая культурный шок. Потом в их лицах появился осмысленный восторг. Затем благодарное обожание. Потом эйфория, сопровождающаяся психо-моторным возбуждением. Они стали вскакивать на ноги, подпрыгивать, приплясывать, бить себя ладонями по бёдрам, выкрикивать какие-то бессмысленные звуки и слова одобрения.
Но всё моё внимание было сосредоточено на Вожде, от которого зависела наша дальнейшая судьба. Он единственный остался неподвижно сидеть и неотрывно смотреть в мои глаза. И я увидела в них такую непреклонную, жгучую жажду обладания то ли мною, то ли моим Даром, что сердце от страха замерло в груди, и я, стремясь как можно скорее прервать этот пугающий зрительный контакт, закрыла глаза.
Через мгновение вздрогнула, почувствовав чужие руки на моих плечах и хвост, обвивающий мою талию. Низким, бархатным, требовательным голосом Вождь спросил:
- Почему ты не хочешь смотреть на меня?
Открыв глаза, запрокинув голову и увидев расширенные, бездонные зрачки его глаз, честно ответила шёпотом:
- Я боюсь тебя.
- Не бойся, я никогда не сделаю тебе ничего плохого, и другим не дам, - ответил он, притягивая меня к себе хвостом ближе.
Стараясь освободиться, я упёрлась ладонями ему в грудь и сказала:
- Тогда отпусти меня.
К моему облегчению он тут же освободил меня, отступив на шаг назад. В тот же момент мои парни оказались рядом, обступив меня со всех сторон, закрывая от Вождя и беснующихся вокруг орков.
- Ивануэль, идём в кибитку, тебе надо отдохнуть, - сказал Петрос, подталкивая меня в нужном направлении.
Оказавшись в кибитке, сев на полку и подсунув под себя дрожащие ладони, я сказала:
- Петрос, куй металл, пока горячий. Иди к Вождю, старайся договориться с ним о максимально возможной свободе для нас, обещая ему содействие во всех его делах. И знай, теперь наша главная задача не рабские орочьи дети, а возможность унести отсюда ноги, - и без сил завалилась на бок, на постель.
То ли существенно истраченный и очень медленно восстанавливающийся здесь, резерв Силы, то ли страх перед приговором мне, который я прочла в глазах Вождя, вызвал такое состояние, но я лежала какая-то опустошенная, с закрытыми глазами, не двигаясь, ни о чём не думая, не реагируя ни на что происходящее вокруг.
Только к ночи, когда все собрались в кибитке, Маркус выдернул меня из этой физической слабости и душевного отупения, посадив к себе на колени, крепко обняв и спросив:
- Крошка, чего ты испугалась? Диких орков или Вождя, который на тебя запал?
- Вождя, - ответила я.
- А вот и зря, сразу видно, что ты ещё маленькая и не разбираешься, в мужчинах. Теперь ты сможешь вить из него верёвки, он будет исполнять любой твой каприз. Но главное, что ты должна помнить, мы не дадим тебя в обиду и уж точно найдём способ сбежать в любой момент, если в этом будет необходимость. А пока, успокойся и послушай, что нам расскажет Петрос, он всё это время общался с Вождём, который стал к нам очень расположен. И вот, поешь, мы принесли тебе ужин.
Мысленно не соглашаясь с Маркусом, я думала о том, что я-то как раз имею печальный опыт общения с мужчиной-собственником, одержимым мной, и вяло жуя, не замечала вкуса пищи. Но пугать себя заранее всё-таки неправильно, и я стала слушать Петроса, рассказывающего в это время, что этот отряд воинов, взявший нас в плен, принадлежит Владыке Большой Орды. Таких отрядов, контролирующих внешние пределы Орды, всего шесть, каждый из которых имеет своего Вождя. Эти отряды собирают дань с покорённых подконтрольных кланов, согласных платить Владыке за возможность своего существования. Дань взымается два раза в год. Эта дань, представляет собой, двадцать процентов от стада ящеров, которыми владеет клан, в год получается сорок процентов. Еще, ремесленную продукцию или сырьё для неё и наложниц, если есть подходящие для этой роли женщины в клане. Наложницами, при получении дани, считаются здоровые, нерожавшие, молодые женщины, достигшие половой зрелости, от двадцати до тридцати лет. Фактически это те же рабыни, но освобожденные от тяжёлого физического труда и предназначенные для любовных утех.
Если клан не покоряется или слишком малочисленен и беден, то его, в результате набега, грабят, убивают всех сопротивляющихся и берут в рабство тех, кто не в состоянии оказать вооружённого сопротивления, но может быть чем-то полезен.
Наш Вождь встретил нас, когда спешил в покорённый клан за очередной данью, поэтому и ехал с половинным отрядом, зная, что не встретит там сопротивления. Вот завтра мы и отправимся в этот клан. А затем пойдём на соединение со второй половиной отряда Вождя, которая медленно идёт в сторону Большой Орды, контролируя огромный караван. Этот караван состоит из рабов, захваченных в побежденном и разграбленном клане, не пожелавшем покориться, и уносит добычу - всевозможный скарб, большое стадо захваченных ящеров, а также еще и собранную дань с других покорённых кланов. А после воссоединения отряда, все вместе, они будут двигаться в Большую Орду, завершив на этом данный набег.
