Лопе де Вега - Том 2

Я благодарна доброму сеньору,
Но перстень этот мне не будет впору.
Я бедная раба,
И чересчур рука моя груба,
А честь и совесть чересчур негибки.

Прости! Тебя обидел по ошибке.
Позволь мне к лепестку твоих ланит
Притронуться хоть пальцем.

Экий стыд!
Перебирайте лучше в пальцах четки,
А я боюсь щекотки.

Твой господин тебя уступит мне.

Боюсь, что не сойдетесь вы в цене.
Будь даже золота у вас, алмазов,
И перлов, и рубинов, и топазов
Не меньше, чем расходует поэт
На то, чтобы изобразить рассвет,—
Вам не купить и этой туфли, знайте!
Но вот и провожатый мой. Прощайте!

Красотка своенравна!

Дайте срок:
Я хитрость в ход пущу и кошелек.

Подожди, сейчас он выйдет.
Я корзину отдал Педро.

Хорошо. Смотри же, Фабьо,
Никому не проболтайся
О секретном порученье,
Что мне дал наш господин.
Ну, ступай.

Я через час
За тобой вернусь.

Пожалуй.

Кто такие эти франты,
Что с тобой точили лясы?

Два прескучных кавальеро.
Видишь ли…

Я вижу, вижу!

Вот как? Кучерская ревность
Мне не слишком по душе.

Если эти два фазана
Подлетят к тебе еще раз,
То, клянусь, я их привечу
Мастерским тычком ножа.

Здесь покои дон Хуана?

Да.

Ступай.

До скорой встречи.

От несчастия такого
Вовсе пал я духом, Педро.
Снова рясу надевать?..

Что ж тут остается делать?
Может, родственники силой
В Херес увезли ее?

Поклялась, что будет ждать!

Мы уехали, — и сразу
К нам доверье испарилось.
Женщины непостоянны.

Ну, конечно, здесь обман!
Слуги, видишь ли, не знают,
С кем, куда сеньора скрылась.

Прежде чем надеть сутану
(Ведь за это вся Севилья
Нас с тобой поднимет на смех),
Потолкуем с той рабыней,
Что хозяйством управляет
В доме твоего отца.

Издали мне показалось,
Сложена она недурно.

Ничего.

Я восхищен!
Не поверишь, что рабыня.

А меня, признаться, больше
В восхищение приводят
Два китайских одеяла:
Нас они зимой согреют,
Летом от жары спасут.

Сердце и душа трепещут.

Здесь, у ваших ног, сеньор,
Ваша верная рабыня.

Полно, полно!.. Иисусе!
Кто ты? Подними лицо!
Педро! Кто это?

Мне слезы
Не дают лица поднять.

Господи! Наверно, оба
Упились мы!..

Упиваюсь
Ангельскими я слезами!..
Ты мираж иль сновиденье?..
О любимая! Ответь:
Неужели образ твой
Лишь моим воображеньем
Сотворен из пустоты?

Отвечайте же, сеньора,
Кто вы? Может, это козни
Чернокнижников севильских?
Это вы? Или нам нужно
Уносить отсюда ноги?

Это я, мой дон Хуан!
Педро! Это я, не бойся!
Разве кто другой посмел бы
Вверить жизнь свою и честь
Необузданной стихии —
Гневу твоего отца?
Я узнала, что намерен
Он имущество свое
Завещать рабу, — и вот,
Стала я его рабыней.
Оказал он мне доверье,
Я теперь хозяйка в доме.
А сегодня дон Фернандо,
Душу мне открыв, велел
Печься о тебе. И я,
Словно лань, стрелой любовной
Уязвленная, помчалась
К роднику моей любви.
Дал отец для нужд твоих
Кошелек; при этом был он
Ласки полн и состраданья,
А суровый взор порою
Затуманивался влагой.
Так бывает иногда:
Из окошка в старом доме
Вдруг выглядывает юность.
Он велел, чтоб от женитьбы
Я тебя отговорила,
Но совет смертелен был бы
Для советчицы самой.
Видишь, у меня клеймо
На лице? Оно поддельно,
И его легко стереть.
Но на сердце у меня,
Мой возлюбленный властитель,
Выжжено клеймо любви,
И его не сгладит время.
Этот знак на подбородке —
То не гвоздь, то наконечник
Купидоновой стрелы;
Ею к дому господина
Я навек пригвождена.
Пусть, свое утратив имя,
Я зовусь твоей рабыней;
Пусть ничтожные глупцы,
Склонные считать любовь
Маскою корыстолюбья,
Познакомятся воочью
С той из женщин, для которой
Сделались слова: Рабыня
Своего возлюбленного
Именем и смыслом жизни.

Услышаны мои мольбы!
Владычица моей судьбы
И госпожа моей свободы
Развеяла мои невзгоды,
Явившись в образе рабы.
Гремит в истории хвала
Героям Греции и Рима,
И слава их неугасима.
Но пусть бессмертны их дела,—
Геройством ты их превзошла.
Сей гвоздь есть рабства знак. Однако
Он, повелением творца,
На небе твоего лица
Сияет знаком зодиака,
Мне указуя путь из мрака.
О чудо! Здесь моя любовь!
Так пусть, свершая чудо вновь,
Твой взор молящий и стыдливый
Смирит мой пыл нетерпеливый,
Мою бунтующую кровь.
В слезах я встретил утро это.
Всю ночь в Триане, до рассвета,
Укрыв лицо полой плаща,
Я звал, от страсти трепеща,
Я тщетно ожидал ответа.
Бесправья знак, клеймо рабы
Поставит мир тебе в заслугу,
Но мне, как своему супругу,
Ты передай его, дабы
На мне был знак твоей судьбы.
Пускай, как буква на бумаге,
На мне оттиснется клеймо.
Оно без лишних слов, само,
Как алое пятно на стяге,
Расскажет о твоей отваге.
Оно — знак чести. Потому
Благословение клейму,
Что сделало тебя рабою!
С ним неразлучный, я с собою
В загробный мир его возьму!

Тише! Серафина!

Кто?

Захотелось мне увидеть
Новую твою рабыню.