Лопе де Вега - Том 4

Потом!

Нет, нет, сейчас, сейчас!
Займитесь вы всерьез графиней.

Ты спятил!

Баба в самый раз.

Но море может стать пустыней?
Огонь — замерзнуть? Вспыхнуть — иней?

Что вы теряете на том?

Да все начнут глумиться хором.

Ну что считаться с дурачьем?
Запомним берег, на котором
Мои слова сочли вы вздором.

Глупец! Она не для меня:
У ней богатая родня,
И титул громкий есть к тому же,
И, красоту ее ценя,
Ей о другом хлопочут муже.
Вельможи, гранды — сколько их!
Шлют сватов к нашей Ипполите.

А вы, ну чем вы не жених?
Да вы затмите всех других,
Чуть о любви заговорите.

Ну, скажем, я влюблюсь — и вот
Я гибну, я молю, я плачу,
Она ж и бровью не ведет.

А если вдруг наоборот?

Чем я владею, что я значу
В глазах графини де ла Флор!

Она ведь женщина, сеньор,
А вы — красивейший мужчина.
Любовь — больших чудес причина
И все сомненья ваши — вздор.

Ну так я больше не могу,
Дружище, от тебя таиться.
Запомни день на берегу.
В ее поклонника, в слугу
Хочу отныне превратиться.

Так не пугайтесь: самый срок,
Чтоб вам житейский дать урок,
Как вам ухаживать за нею.

Ты в лабиринт меня завлек,
И вряд ли выйти я сумею.

Я полагаю…

Почему
Вы с дон Алонсо так суровы?

Я не из женщин, что готовы
Пойти за каждого, кому
Угодно сделать предложенье,
Каков бы ни был человек.

А было ль так, чтобы навек
Сошлись любовь и уваженье?

Да уважать его нельзя!
Я никогда, даю вам слово,
Не вышла б замуж за такого.
Нет, это не моя стезя.
Ваш дон Алонсо… мне сначала
Достойным показался он.
Но после я с других сторон
Красавца этого узнала!
Я убеждалась сотни раз:
Он мелок, жаден, он развратен,
Из всех, кто здесь богат и знатен,
Он худший, уверяю вас.
А эта страсть его к картишкам?
А сколько поменял он баб?
Нет, он своих пороков раб,
Да и на вид истаскан слишком.
Пустил именье в оборот,
Все вещи продал без зазренья,
Так что ж, любви или презренья
Достоин этот гнусный мот?
Ужель приданое свое
Отдать ничтожному гуляке?

Счастливой вас увидеть в браке —
Вот все желание мое.
Но я ведь этого не знала,
Хоть слух идет со всех сторон,
Что пристрастился к картам он
И промотал уже немало.
Но распродать отцовский дом
И в карты проиграть именье,—
Нет, я бы изменила мненье,
Когда бы слышала о том!
И право, только ради вас,—
Вы с ним держались очень мило,—
Я мимо сплетен проходила,
Хотя внушали мне не раз,
Что скуп он, что тиранит брата,
Который с ним ни в чем не схож.

А брат ведь ваш поклонник?

Ложь!
Лишь потому, что я когда-то,
Скорбя, что по моей вине
Он в холод выкупался в море,
Ему костюм послала вскоре,
Приписывают склонность мне.
Но в правду вымыслов людских
Он сам уверовал, как видно,
И мне подчас бывает стыдно,
Что мой оборванный жених
В Валенсии наделал шума.
Зато в карете так смешно
Невидимой следить в окно,
Как он идет за мной угрюмо,
Как ветер ловит, ночь и день
Дежуря в нашем переулке,
И всюду, в церкви, на прогулке,
За мною следует как тень.
Он рыцарь в полном смысле слова,
Но рок немилостив к нему.
Мне часто хочется ему
Послать в подарок платье снова,
Когда подумаю, к какой
Стремится он высокой цели.

А что, графиня, в самом деле:
Когда бы дон Хуан такой
В меня влюбился — как ни странно,
Он бы скорей привлек мой взгляд,
Чем этот расфранченный брат.
Ведь если в бедности Хуана
Повинна лишь судьба одна,
То старший брат когда лишится
Всего, чем ныне он кичится,
В том будет лишь его вина.
Ему судьбой был выбор дан,
Он нищим предпочел остаться.
Так не заставил вас предаться
Мечтам любовным дон Хуан?
Ужель вам чувство неизвестно?

Нет, невозможно! Чтобы впредь
Мне подозрений не терпеть,
Отвечу вам, Костанса, честно.
Пускай он нищенски одет,
Я расположена к Хуану
И презирать его не стану,
Но на любовь кладу запрет.
Для нас любовь исключена,
Нам не пойти с ним к аналою,
Но я любви не удостою
Того, кому я не жена.
И вот я сердце обуздала,
Чтоб не зажглось оно в ответ.

О, вы разумны, спору нет,
Когда в безумье толку мало!
У вас отличная броня.
Но заговаривал он с вами?
Да? И какими же словами?

Нет, он немеет близ меня.
Но если речь — тот робкий взгляд,
Которым смотрит он, тоскуя,
То лишь одно сказать могу я:
Глаза Хуана говорят.

Но и язык его отточен.

Кто беден, кто в плену забот,
Кого неравенство гнетет,
Тот говорить неправомочен,
Тот лишь глядит, а говорит
Тот, чье имение доходно.
Заговори Хуан свободно,
И он любого покорит.
Но он отлично знает сам,
Что внешний вид ему мешает,
И говорить он разрешает
Не языку, но лишь глазам
Все то, что ясно, без усилья
Он языком сказать бы мог.

Всем, кто достоин и высок,
Судьба подрезывает крылья.

Лишает равенства она
И тех, кого любовь сравняла б.
Ну что ж, пойдем, довольно жалоб,
К Инес заглянем дотемна.
Мой обожатель у забора
Стоит, наверно, и сейчас.
Вы здесь, Дуранго?

Возле вас.
Чем я могу служить, сеньора?

Карету!

Подана давно.

Вы не видали дон Хуана?

О, дон Хуан — он неустанно
Стоит и смотрит к вам в окно!