Ронни, испытавший сильное головокружение при появлении господина Горохова, перестал ковырять коленку и уставился на Алису. Странно, но вдруг ему показалось, что с полудетского лица на него смотрят мудрые зеленые глаза Варвары. Наконец, семейство Гороховых удалилось.
Лика на всех парах ворвалась в кухню. Ронни снова повзрослел года на три, посмуглел, забрюнетился и прекрасно обходился без очков.
— Коленку покажи! — потребовала окончательно сбитая с толку Анжелика.
— Ты чего? — удивился Рональд и недоуменно захлопал своими длиннющими ресницами.
— Покажи коленку! — настаивала Лика, в глазах ее появился нехороший блеск.
— Правую, левую? — поинтересовался Ронни.
— Обе! — распорядилась Лика.
— Сумасшедшая, — проворчал Рональд, но колени предъявил, хоть и пришлось для этого снять джинсы. Естественно, никаких ссадин там не было. — Все? Или еще что-нибудь посмотреть желаем?
На кухню вышла Наталья, покосилась на полустриженного Ронни.
— Сплошной креатив. Ребята, у вас что, бессонница?
— Горохов приходил, — сообщила Лика, — с тем, что теоретически считается Алисой.
— И как она вам? — поинтересовалась Наталья.
— Девчонка как девчонка, — пожала плечами Лика. — А вот Ронни у нас, оказывается, мастер перевоплощения высочайшего класса. За секунды сменил образ, чтоб нежного Горохова не шокировать новым имиджем.
— Ты это о чем? — удивился Рональд.
— Не скромничайте, маэстро, — усмехнулась Лика. — Образ, конечно, не фонтан,зато точность фотографическая.
— Какая— то ты загадочная, — пробормотал Ронни, — ни слова не пойму.
— Да что у вас тут произошло? — Наталья тоже ничего не понимала.
— Стригу этого фокусника, звонок в дверь. Выхожу из кухни, возвращаюсь, а он уже косит под мальца рыжего с битыми коленками. Вот только кудри свои черные, что состричь успели, с пола убрать забыл, или на рыжие махнуть, а так — высший пилотаж.
— Как добился? — поинтересовалась Наталья.
— Да не делал я ничего! — разозлился Ронни. — Коленку собственную почесал. Это что, преступление? А у этой вашей дубль Алисы, между прочим, глаза на Варварины похожи.
— Что скажешь? — Наталья перевела взгляд на Лику.
— Не обратила внимания, — расстроилась Анжелика.
— До того ль ей было! — хихикнул Ронни. — Она на мои коленки таращилась. Может, влюбилась?
— Поговори еще! — огрызнулась Лика, легонько хлопнув его по затылку. — Изуродую, как бог черепаху.
* * *
Лаз под забором оказался заколочен.
— Что делать? — Растерялась я. — Забор-то высоченный и гладкий. Я не перелезу.
— Пойдем дальше, — успокоила Мирна. — Здесь этих лазеек, как пиявок на драконе.
Мы обошли весь лагерь по периметру, но не нашли ни одной щели, куда я смогла бы пролезть. Кто-то очень постарался перекрыть нам дорогу к Локи. Похоже, битва, о которой они все здесь говорят, уже началась, и мы — первые проигравшие.
— Можно отложить на завтра, — предложила Мирна. — Раз такие меры безопасности, тебя там могут ждать, и встреча будет не из приятных.
— Подумаешь, меры безопасности, дыры в заборе заделали.
— Если хочешь, можем сейчас сходить к твоему Илаю. Может, он что-то придумает?
Можно и к Инсилаю. Может быть, поговорить удастся без помех. Мы потопали обратно в город.
Жители Ваурии, видимо, вели здоровый образ жизни, и нам не попалось ни одного прохожего. Стража на площади как обычно спала, хоть и на посту. Говорить можно было сколько угодно. Мы остановились шагах в двадцати от клеток. Мирна проявила тактичность и, убедившись в полной моей безопасности, отправилась поискать что-нибудь из еды.
Инсилай ничком лежал на полу клетки, не подавая признаков жизни. Мне в первый момент показалось, что он тоже спит. Но Илай не спал. Услышав мои шаги, он приподнял голову, в темноте сверкнули глаза. Я увидела тяжелые золотые кандалы на его припухших разбитых запястьях и глубокие, запекшиеся кровью царапины на загорелой шее. Мне снова стало тоскливо-страшно. Я вспомнила мрачное предсказание Локи: «Он может не дожить до казни». Это окончательно испортило мне настроение, но я взяла себя в руки и выдавила подобие улыбки. Илай оперся ладонями об пол и с видимым усилием поднялся на колени.
— Привет, — сказала я. Почему-то в его присутствии я делаюсь косноязычной.
— Привет, спасительница, — откликнулся Инсилай. Не поймешь по его голосу, он надо мной издевается, или серьезно.
— Как настроение, боевое?
— С какой стати? — удивился он. — Если бы я и хотел сейчас с чем-нибудь повоевать, так это с хорошо зажаренной бараньей ногой.
— Мирна сказала, что тебе нельзя есть, — вздохнула я.
— Кто такая Мирна, и почему она решила, что уморить меня надо именно голодом? — поинтересовался Инсилай.
— Она приносила тебе воду сегодня.
— А, маленькая разбойница, — усмехнулся он и растопыренной пятерней попытался привести в порядок свою шевелюру. Глухо звякнула цепь. Он поймал мой взгляд и поспешно опустил руку.
— Она дочь мага Локи, это что-то говорит тебе? — оказывается, мы мыслим одинаковыми образами.
— Да, — он поднял брови, — и что?
— Тебя ждет Великая Битва.
— Так Локи считает или Мирна? — насторожился Инсилай.
— Оба. Об этом возвестили звезды, — сообщила я и ткнула пальцем в небо.
— Послушай, юный астролог, — спокойно сказал он, проследив взглядом за моей рукой, — вот уже два дня кряду все вокруг возвещают мне о Великой Битве. Я, наверно, расстрою тебя чрезвычайно, если сообщу, что ни с кем не собираюсь драться, но поверь мне на слово, это чистая правда.
— По-моему, у тебя нет выбора. Если ты не примешь бой, Таур тебя просто убьет.
— Силы небесные, так, по-вашему, я должен драться с Черным Магистром? Отличная идея. Та же смерть, только в рассрочку. У жертвенного барашка больше шансов выжить под ножом колдуна, чем у меня в битве с Властелином Запределья.
— Даже если так, — Мирна возникла из темноты, как привидение, — ты умрешь в бою, а не на коленях.
— Очень поэтично, красавицы, — усмехнулся Инсилай. — Но с точки зрения барашка совершенно все равно, зарежут его боевым мечом или ритуальным кинжалом.
— Эту битву Тарра предсказала уже давно, — спокойно сказала Мирна. — Ты ничего не сможешь изменить. Хочешь или нет, тебе придется принять бой. А выиграешь ты его или проиграешь, зависит только от тебя самого. Книга Перемен не называет имя победителя, значит, оба события равновероятны.
