Кружка с чаем так и стояла на земле. В нее то и дело залетали мелкие щепки. Ею заинтересовалась собака. Резво волоча ногу, она подошла, сунула в кружку морду и тут же отдернула. Горячий чай обжег ей нос. Почтенный пожилой петух, прогуливавшийся по двору, тоже стал искоса разглядывать непонятный предмет, но не проникся к нему доверием и удалился. Кружка привлекла внимание свиньи, бродившей с девятью поросятами. Переваливаясь с боку набок, она подошла и, опрокинув своим пятачком кружку, уселась на нее, а все семейство оживленно теснилось вокруг блюдца. Человек сосредоточенно продолжал колоть дрова.
Мать вернулась, не найдя ни одного яичка. Отняв у свиней кружку с блюдцем, она не без любопытства взглянула на мужчину;
— Смотрите, они разлили ваш чай!
Ответа не последовало. Это ее озадачило.
И тут, в который раз, топор сорвался с топорища. Продолжая держать топорище в руке, бродяга разогнулся и уставился на кучу наколотых дров. Мать наблюдала за ним. Он снял шляпу, вернее, шляпы и стал исследовать их нутро. Так он простоял довольно долго. Мать подошла ближе, пристально глядя на бродягу. Вдруг его губы зашевелились и он забормотал:
— Слышишь? Они идут! Я знал, что они придут!
— Кто? Кто? — спросила мать, задрожав.
— Они уже в лесу! — продолжал он. — Ха-ха-ха! Они у меня в руках! Теперь уж никуда не денутся! Никуда!
Мать убежала, крича от страха. Влетев в дом, она созвала всех детей. Точно загнанные кенгуру, они сгрудились в комнате, все, кроме Джо. Он работал у Мелони — за шиллинг в неделю гонял какаду с кукурузных посевов.
Мать закрыла и забаррикадировала обе двери. Сэл сняла ружье, но мать велела, спрятать его под кровать. Они сидели, напряженно и тревожно прислушиваясь. На дворе поднялся ветер. Из трубы в камин свалился комок сажи. Мать затрепетала. Сажа продолжала сыпаться. Мать вскочила, а за ней и Сэл. В смятении они глядели друг на друга. Дети начали плакать. Вдруг цепь для котелка начала раскачиваться. У матери задрожали колени. Цепь качалась все сильнее и сильнее. Из трубы показалась пара босых ног, обвивавших цепь. Матери стало дурно. Сэл завизжала и кинулась к двери, но не могла ее открыть. Ноги отпустили цепь и заболтались в воздухе.
— Караул! Убивают! — закричала Сэл.
Из трубы донесся ответ на ее крики. Это был Джо. Он явился на выручку. Выпрыгнув из трубы, он принялся отряхиваться. Сэл совсем оторопела. А Джо был совершенно невозмутим, хотя сажа и грязь покрывали его с головы до ног.
— Вы думали, что запретесь от меня? — спросил он.
Дар речи еще не вернулся к Сэл.
— Я же видел, как вы все улепетывали.
Только тут Сэл вспомнила о матери и кинулась к ней. Она трясла ее, трепала по щекам, сбрызгивала водой; наконец та пришла в себя и, присев, стала озираться.
Отец пришел обедать, но никакого обеда не было и в помине. Мать расплакалась: зачем понадобилось отцу держать в доме сумасшедшего? Конечно, он хочет, чтобы нас всех убили. Отец стоял и только хлопал глазами, но Сэл ему объяснила, что случилось. Тогда отец вышел во двор и сказал бродяге:
— Убирайся вон!
— Не пойду, — кратко ответил тот.
— Убирайся немедленно! — повторил отец, показывая на ворота.
Бродяга продолжал работать, улыбаясь куче дров, наваленной перед ним. Отец стоял и ждал.
— Ты уйдешь или нет? — повторил он.
— Я колю дрова для миссус, и ты меня не трогай, — ответил бродяга, затем, улыбнувшись, что-то пробормотал себе под нос.
Отец оставил его в покое и пошел домой в полном недоумении.
Помню, на следующий день они с матерью совещались в сарае. Мать держала в фартуке яички, отец стоял, опираясь на мотыгу.
— Я его просто боюсь, — убеждала мать. — Такого человека нельзя держать в доме. Разве с ним будешь чувствовать себя спокойно? В один прекрасный день ему взбредет в голову всех нас перерезать, и тогда…
— Это ты уж слишком, жена. Бедняга Джек никого не тронет — он сущее дитя!
— Ладно, — обиженно ответила мать‚ — ты еще увидишь.
Отец только рассмеялся и, закинув мотыгу на плечо, отправился выпалывать сорняки.
Однажды — это было уже в разгаре лета — отец и Дейв косили люцерну. Джек вкапывал столбы для коровника неподалеку от дома. Джо то и дело подкрадывался к нему со спины, пощекотать соломинкой через прорехи в тыльной части его латаных молескиновых штанов. Маленький Билл с интересом наблюдал за этим рискованным предприятием, а сам был готов в любую минуту спастись бегством. Мать и Сэл сидели дома, шили и толковали о новорожденном у Мелони.
— Удивительно, — сказала мать, — такого крошечки я еще не видала. Вы-то все в этом возрасте были раза в три…
— Берегись, ма! — крикнула Сэл, вскакивая на кушетку.
Мать взвизгнула и залезла на стол. Обе, затаив дыхание и осторожно вытягивая шеи, смотрели на огромную черную змею, которая заползла в комнату через переднюю дверь. Бледные и испуганные, они обменялись растерянными взглядами.
Змея поползла к буфету и выпила молоко‚ пролитое на пол. Увидев ее во всю длину, мать застонала от ужаса. Змея, извиваясь, поползла к ножке стола.
— Осторожно! — крикнула Сэл, подбирая юбки и топчась на кушетке.
Мать завопила еще громче. Появился Джо. Его лицо сияло улыбкой.
— Мерзкий мальчишка! — закричала на него мать. — Скорей беги за отцом!
Джо побежал, но вместо отца привел Джека.
— Боже мой! Этого еще не хватало! — простонала мать, когда Джек появился в дверях‚ да еще уставился на нее странным взглядом. — Убей же ее! Что ты стоишь?
Но Джек не шевельнулся, а только что-то забормотал себе под нос. Мать дрожала от страха.
Змея подползла к двери спальни, и только тут Джек заметил ее. Змея ускользнула в спальню, а мать и Сэл побежали за отцом.
Джек не сводил глаз со змеи, продолжая что-то бормотать. Несколько раз змея пыталась залезть на туалетный столик. Наконец это ей удалось. И Джек вдруг оживился. Сбросив свою обтрепанную шляпу, он заговорил каким-то чужим голосом. Страшная гримаса исказила его и без того неприглядные черты.
— Ты дьявол! — кричал он. — Дьявол! Дьявол!!! Это миссус тебя привела сюда, а-а-а!
Змея тем временем просунула голову за зеркало. Джек подходил все ближе и ближе, стиснув кулаки и яростно жестикулируя. Подойдя к зеркалу вплотную, он, вероятно, впервые в жизни увидел свое изображение. Из его груди вырвался вопль, полный смертельного ужаса.
— Мой отец! — заорал он и опрометью кинулся из дома.
Тут подоспел наш отец со здоровенной лопатой на длинном черенке. Пошарив ею во всех углах комнаты, он доломал старую колыбель, сорвал занавески с окон, словом, поднял страшнейший шум и грохот; в конце концов он пришиб змею и кинул ее в огонь; кошка и Джо смотрели, как она извивается на горячих углях.
А Джек тем временем метался по двору, потеряв где-то свою шляпу. Сбив с ног маленького Билла, он налетел на проволочную изгородь, зацепился за проволоку и упал на спину. Он рычал словно дикий зверь, хватал руками воздух, плевался и брыкал ногами.
— Отпустите! — хрипел Джек. — А-а-а! Не душите меня!
Подбежала собака и залаяла на него. Он поднялся и бросился бежать через пшеницу, то и дело испуганно озираясь. Добежав до выгона, Джек укрылся за стволом большого дерева, затем стал перебегать от одного дерева к другому.
Вечером, когда Джо загонял коров с пастбища, Джек все еще спасался от своего «отца».
Мы отужинали и сидели за столом.
— Не пойму, с чего вдруг этот старый дурень голову потерял, когда увидел змею. Чего-чего, а уж змей он за свою жизнь повидал достаточно, — удивленно проговорил отец, глядя в огонь.
— Змея здесь ни при чем, — сказала мать. — Он просто сумасшедший. Это было видно по глазам. Я сразу заметила, как только он к нам пришел. — И мать повернулась к Сэл, как бы ожидая от нее подтверждения.
— Вздор! Сущий вздор! — бросил отец и выдавил из из себя смешок.
— У тебя все вздор, — не унималась мать, — все, что я ни скажу. Вот придешь когда-нибудь домой и найдешь нас на полу с перерезанным горлом, вот тогда тебе и будет вздор!
— Перестань! Ну зачем болтать всякую чушь! А ты, — обратился он к Дейву‚ — сходи-ка да посмотри, нет ли его в сарае.
Дейв не очень торопился. Почему-то ему не хотелось идти в сарай. Джо подхихикнул.
— Ты что, трусишь? — прикрикнул на него отец.
Дейв покраснел.
— Н-нет, с чего ты взял? — И, помолчав, добавил: — Ты лучше сам сходи.
Видно, отцу это тоже не очень улыбалось. Он принялся поправлять дрова в камине, затем долго откашливался и наконец изрек:
— А ну его! Пусть уж сегодня переночует в сарае.
Отец, конечно, ни чуточки не испугался! Он же сам сказал, что не боится. Но перед тем как лечь спать, он все-таки крепко забил костылями окна и двери.
Наутро отец позвал Дейва и Джо.
