Звонок разбудил Ричарда в четверть десятого, и он раздраженно спросил:
— Кто?
— Ричард, мне дал ваш телефон Дей. А недавно я получил открытку.
Ричард моментально сделался обаятельнейшим человеком.
— Простите, не знаю, как вас зовут…
— Это не имеет значения, — насмешливо сказал голос в трубке. — Моя фамилия Фастов. Мне необходимо вас видеть.
— Да, да, я ждал. Где мы встретимся?
— У памятника Горькому у Белорусского.
— Холодно, — вырвалось у Ричарда непроизвольно. — Давайте лучше в ГУМе.
— Я человек приезжий, ГУМа не знаю, а возле памятника не заблудишься. Он, знаете ли, стоит себе один. — Явно насмешливо разговаривал с ним этот Фастов. Но обижаться не стоило.
— Хорошо. А как я вас узнаю?
— На мне форма моряка торгового флота. Видали когда-нибудь? Да я, наверное, и буду-то там один. Ведь холодно, говорите.
— Хорошо.
— Скажите лучше, как я вас узнаю?
— На мне будет короткая дубленка. Цвет — кофе с молоком. И шапка тоже из дубленки, пирожком.
— Пирожком-то оно пирожком, но для контроля суньте в правый карман газету. Чтобы торчала.
— Понял. Во сколько?
— Ну, давайте в десять.
Ричард прикинул: часы «пик», такси не схватишь. Пока оденется, умоется, потом на автобусе до метро, потом на метро…
— Лучше бы в половине одиннадцатого.
— Пусть будет половина одиннадцатого.
— Привет.
— Привет…
Ричард позвонил Джорджу в жилой дом посольства, что разрешалось ему делать в исключительных случаях, а в случае приезда Фастова вменялось в обязанность.
Не называя ни себя, ни Джорджа, он сказал:
— Приехали.
— Отлично. Увидимся.
Ричард в быстром темпе побрился, умылся, проглотил принесенный вчера из ресторана кусок вареной севрюги, оделся и вышел. На лестнице вспомнил, что надо было взять газету, но возвращаться не стал — не будет пути. Газету можно купить в киоске.
Такси, конечно, в этот час поймать было трудно. Он сел в автобус и доехал до метро. В киоске купил несколько газет. Посмотрел на часы — времени хватало, даже с избытком, поэтому он не спеша выкурил сигарету. На Белорусский приехал в двадцать минут одиннадцатого. Тихо двинулся от станции кольцевой линии, дошел до вокзала, сунул газету в правый карман. Постоял, еще покурил и ровно в половине по пешеходной дорожке зашагал к памятнику. Все это нравилось ему, щекотало нервы, приятно было сознавать себя участником тайной операции, которая, кроме того, сулила денежки. Почти Джеймс Бонд.
Красивый молодой мужчина в морской форме ждал его у памятника, поглядывая по сторонам. Он действительно был у памятника один. Ричард на ходу снял перчатку с правой руки и улыбнулся своей нагловатой улыбкой, когда моряк посмотрел на него.
— Славский, — сказал он, протягивая руку.
Моряк пожал ее крепко.
— Фастов.
— Поговорим где-нибудь под крышей?
— Не здесь, конечно.
— Куда предлагаете?
Фастов смотрел мимо него и вдруг нахмурил брови, не ответив. Он смотрел на человека, который остановился шагах в десяти и повернулся к ним спиной — вроде тоже кого-то ждал. Ричард оглянулся, посмотрел на этого человека в серой кепке и коричневом пальто, вопросительно пожал плечами. Фастов повел глазами: мол, отойдем подальше. Отошли.
— Что такое? — тихо спросил Ричард.
— Это не с вами?
— Я один приехал.
— А может, за вами?
— Да вы что?
— Тише. Вас, видно, еще не клевали.
— Просто назначил кому-нибудь…
Ричарду показалась нелепой мысль, что за ним могут следить, но сразу сделалось неуютно.
— Идемте, — сказал Фастов. — Сейчас проверим. Не оглядывайтесь. — Они двинулись по улице Горького к центру.
— Посылка при вас? — спросил Ричард.
— Зачем же носить при себе такие вещи?
— Вы где остановились?
— У приятеля.
— Далеко?
— Неважно.
— А как вы мне передадите?
— Детский вопрос. Но сначала нужно решить другой вопрос.
Дойдя до угла Большой Грузинской, остановились.
Ричард оглянулся и увидел того, в серой кепке, стоящим у газетного киоска.
— Понял? — сказал Фастов. — Но, может, это случайность. Пошли дальше.
Теперь шагали молча. На углу улицы Фучика Фастов увидел продовольственный магазин.
— Зайдем, — уже тоном приказа предложил он.
Зашли, постояли у прилавка минуты три. Вышли.
Человек в серой кепке маячил на противоположном углу улицы Фучика. Следить так неумело мог разве что безнадежный растяпа.
— Ну вот, — сказал, совсем поскучнев, Фастов. — Теперь понятно?
Ричарду стало вдруг так холодно, словно он был голый.
— Неужели за мной? — почти беззвучно прошептал он.
— Это мы легко уточним. Идем.
Пошли скорым шагом к площади Маяковского.
— Слушайте, молодой человек, и запоминайте, — строго начал Фастов. — Сейчас вы спуститесь в метро и поедете куда хотите, а я пойду дальше. И все станет ясно.
Бледный и совсем потерявший свой нагловатый вид, Ричард только кивал головой.
— Часов в пять будьте дома. Вернее, ровно в пять. Если этот тип сейчас пойдет за вами, я позвоню. Если не позвоню, значит, и за мной хвост. Поняли?
— Понял.
— Если за мной хвоста не будет, передайте дяде: посылку он получит только в собственные руки, Я рисковать не намерен.
Вот и метро. Они расстались, кивнув друг другу.
Ричард сбежал по крутой лестнице. Ступив на эскалатор, оглянулся и заметил человека в серой кепке. И все внутри у него съежилось, будто он уменьшился вдвое.
А Фастов пошел дальше по улице Горького. У телеграфа его ждал Сысоев.
— Ну как?
— Парень квелый.
— Он знает, что речь идет о деньгах?
— Спрашивал о посылке.
— Ну, подождем пяти часов.
Они пошли вверх по улице Горького, откуда только что спускался Фастов: машина стояла в Малом Гнездниковском переулке. К тому же Сысоев хотел подстраховаться — проверить, не следил ли кто за Фастовым. Джорджа он знал в лицо — ему показывали фотографии…
Ричард в это время ехал в метро. Делая пересадку, он опять заметил человека в серой кепке. Что делать, что предпринять? Он лихорадочно соображал: раз за ним следят, значит, наверняка знают, где он живет. Значит, бесполезно петлять. Надо ехать домой. Но прежде позвонить Джорджу из автомата.
Выйдя из метро, Ричард зашел в будку и ждал, когда появится этот в кепке, но он не появился. Ричард позвонил Джорджу — телефон не отвечал.
На автобусе он доехал до дома, постоял под аркой, ведущей во двор, наблюдая за автобусной и троллейбусной остановками, — кепки не было. Но, поднявшись к себе, осторожно отодвинув краешек шторы и поглядев на улицу, Ричард увидел его прохаживающимся по тротуару. Ему захотелось реветь в голос, но он лишь заскулил и ударил себя кулаком в лоб. Почему и кто за ним следит?! Чего такого он сделал? Из-за клуба этого поганого? Из-за Джорджа? Скорее всего из-за Джорджа. Он же не знает, совсем не знает, чем на самом деле занимается этот иностранец. Студент! Уже дедом пора быть, а он все учится. А может, никакой он не студент? Правда, он показывал как-то свой студенческий билет, но липу сделать — раз плюнуть…
Ричарда и тянуло к окну, и боялся он выглядывать. Но через полчаса поглядел. Кепка маячила на тротуаре. Что делать, что делать? И зачем только уехали мать с отцом! Остались бы — ничего бы с ним не случилось.
Телефонный звонок заставил его вздрогнуть.
— Алло!
— Видел его? — Это был Джордж.
— Да.
— Порядок?
— Ужас, а не порядок.
— В чем дело?
— Надо срочно поговорить. Только… — Ричард сначала подумал, что Джорджу лучше не приходить к нему, но тут же сам себе возразил: мало ли людей ходит в дом, этот, в кепке, не увидит, в какую квартиру Джордж поднимется.
— Что — только? — спросил Джордж.
— Если можешь, приезжай немедленно.
Джордж появился через полчаса. Такси он не отпускал.
Ричард встретил его словами:
— Ты около дома никого не заметил?
— Кого? Ты почему со светом сидишь?
Ричард поманил его к окну, чуть отодвинул штору.
— Видишь, в кепке и коричневом пальто?
— Ну?
И Ричард во всех подробностях рассказал, как все произошло.
Джордж слушал безучастно, будто каменный. Потом переспросил:
— Если он позвонит в пять, значит, за ним нет слежки?
— Да.
— Откуда он такой опытный?..
— Тертый мужик.
— Это ясно. Но от этого не легче. Неужели из-за клуба? Или у тебя еще какие делишки есть?
— Какие там делишки!
— А черт тебя знает. Ты же все комбинируешь.
— Комбинирую! Кошкины слезы.
Джордж закурил.
— Хорошо. Мне пока не звони, я сам буду звонить. Нашим скажи, в ближайшее время не собираемся.
