Валентин ошибочно оказался на физкультуре без сменной обуви. Но это оказалось даже кстати, потому что в итоге Ваш сын помог учителю физкультуры выполнить важную работу – накатать новую лыжню».
Объяснение было достаточно обтекаемо, но в то же время логично и убедительно.
«Дорогая мама Петрова Валентина, чтобы эта методика не давала сбоев, мы советуем Вашему сыну поменьше пылесосить дома и пореже выносить мусор, а также побольше есть мороженого и смотреть телевизор по вечерам», – письмо получалось просто отличным.
Теперь надо было написать заключение-прощание.
«До свидания, дорогая мама Петрова Валентина. Благодарим Вас за отличное воспитание сына. Желаем Вам больших успехов в социалистическом соревновании».
«Ваши учителя Сердобольской средней школы», – добавил Петров подпись.
И ниже дату: «20 марта 1975 года».
Апрель. История
На перемене перед уроком истории в класс заглянул военрук.
– Валентина Гордеевна на совещании. Я проведу с вами урок истории. Перейдите, пожалуйста, в кабинет НВП, – сказал он.
– Ура-а-а, – возбужденно откликнулся 5-й «Б», предвкушая что-то новенькое.
Поскольку учительница истории занимала также важную должность заместителя директора по учебной части, она часто была занята неотложными завуческими делами. Замещать свои уроки она доверяла школьному военруку Юрию Александровичу Заливайло. Был он капитаном запаса пограничных войск и ходил всегда в стареньком кителе с погонами с зеленым просветом, с вытертыми об учительский стол рукавами и пятнами веретёнки на обшлагах. Из-под коротких форменных брюк иногда выглядывали шнурки кальсон, свисающие на стоптанные коричневые офицерские ботинки.
Юрий Александрович много времени проводил в маленькой каморке под лестницей, которая носила гордое имя «оружейка». Там, за стальной решеткой и обитой железом дверью стоял маленький стол с настольной лампой и громоздился металлический шкаф, в котором хранились несколько стареньких, но вполне боеспособных мелкашек и воздушек, патроны к ним, несколько учебных автоматов АК-47 со сточенными бойками и один старый ППШ, напоминавший Юрию Александровичу военную молодость, и являвшийся предметом зависти мальчишек из младших классов, у которых еще не было начальной военной подготовки.
Уроки по истории, как, впрочем, и по другим предметам, которые ему приходилось замещать, Юрий Александрович проводил в своем кабинете НВП, украшенном плакатами АК-47 в разрезе и различными видами стрелкового вооружения. Над доской висела написанная на кумаче цитата «Тяжело в учении, легко в бою. А.В. Суворов» и портрет какого-то усатого военачальника, ордена которого заполняли весь китель от погонов до ремня. Подписи под портретом не было, но старшеклассники уважительным шепотом говорили, что это Баграмян. Но главной достопримечательностью кабинета НВП и предметом гордости военрука был киноаппарат «Украина», хранившийся в специально построенном шкафу. Киноаппарат легко выдвигался из шкафа вместе со столом-подставкой на роликах. Дизайн этого сооружения был разработан самим военруком и воплощен в жизнь при помощи трудовика Сергея Дмитриевича.
Другими техническими новшествами кабинета НВП были чёрные шторы, раздвигающиеся и задвигающиеся при нажатии кнопки, и киноэкран, при нажатии другой кнопки выползающий вниз из тяжелого рулона, висящего под Баграмяном. Петров представлял себе, что военрук – это Волшебник Изумрудного Города в потускневшем зеленом мундире, постаревший, но не потерявший еще способности осуществлять свои хитрые манипуляции. Раз! – и из встроенного шкафа выезжает киноаппарат. Два! – и тяжелый белый экран закрывает школьную доску. Три! – и тяжелые шторы погружают комнату во мрак. Четыре! – и начинается бесплатное кино.
К сожалению, выбор бесплатного кино, как это часто бывает со всем бесплатным, был ограничен. На всех уроках, которые военруку приходилось замещать, он показывал «Войну и мир». Кто-то из школьников мог подумать, что это был любимый фильм Юрия Александровича. Отчасти так оно и было, но основная причина была гораздо прозаичнее – «Война и мир» был единственным художественным фильмом в коллекции фильмов Сердобольской школы. Все части фильма аккуратно хранились в пронумерованных металлических круглых коробках, к которым военрук приклеил напечатанные на машинке краткие описания частей, которые могли пригодиться на уроках: «Салон А.П. Шерер. Быт Ленинградских дворян начала 19 века», «Бал у Ростовых. Быт Московских дворян начала 19 века», «Сражение при Аустерлице, 1805 г.», «Кн. А. Болконский. Дуб», «Бал Н. Ростовой. Новогодние традиции дворян», «Святки. Новогодние традиции простого народа», «Смоленское сражение, 1812 г.», «Бородинское сражение, 1812 г.», «Пожар в Москве, 1812 г.», «Отступление наполеоновской армии, 1812 г.».
Значение этого фильма для Сердобольской школы в преподавании литературы, истории, русского языка и даже ботаники, наверное, было трудно переоценить. И хотя, наверное, никто, кроме самого военрука, не видел «Войну и мир» полностью, все имели более-менее полное представление о событиях и местах, показанных в фильме. Петров хорошо помнил фрагмент, показанный военруком вместо урока ботаники, где Болконский сидя в повозке, запряженной парой лошадей, полчаса ездил вокруг дуба черешчатого – представителя семейства буковых, растущего в зоне широколиственных лесов и часто встречающегося в смешанных лесах Европейской части СССР. «И что он в нем нашел?», – думал Петров. «Дуб, как дуб. Причем Болконский два раза катался вокруг него, весной и летом. Дался ему этот дуб. А повозка у него красивая была. Чистая и мягкая, на рессорах, наверное», – транспортные средства почему-то нравились Петрову больше, чем деревья, пусть даже такие большие и старые, как этот дуб из фильма.
– В этом месяце исполняется семьсот тридцать три года со дня знаменитого Ледового побоища, когда великий русский князь Александр Невский разбил армию немецко-фашистских тевтонских рыцарей на Чудском озере в Псковской области, – торжественно начал урок Юрий Александрович. – Это Александру Невскому принадлежат слова: «Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет», – продолжал военрук. Петров помнил это однажды услышанное по радио выражение с раннего детства. В детском саду у них был в группе красивый красно-синий резиновый мяч, и, играя с ним, он вспоминал эту фразу и не мог понять, как и зачем погибать от такого красивого мяча. Потом-то, конечно, он посмотрел фильм «Александр Невский» и теперь, вспоминая свои детские мысли, ему было смешно, что он перепутал меч и мяч.
– Петров, а кто такие тевтонские рыцари? – спросила тихонько Семыкина.
– Орден такой был крестоносцев, – начал было объяснять Петров, но Семыкиной все-равно было не понятно.
– Псы-рыцари такие были немецкие, захватчики, – Петров пытался донести суть. – Гады, в общем. Наши их победили.
– А-а, – понимающе кивнула Семыкина.
Накануне военрук выгодно поменялся с воинской частью – отдал два старых учебных фильма для учеников младших и средних классов про молочную ферму и про кукурузу за старую копию фильма «Александр Невский», и теперь хотел посмотреть со школьниками сцену Ледового побоища и объяснить, где можно было бы расставить пулеметы, чтобы закончить этот бой побыстрее и с меньшими потерями у наших. Военрук хорошо знал свое дело.
Петров смотрел фрагмент знакомого фильма и слушал комментарии военрука. «Да, пулемет Дегтярева можно было бы поставить на эту скалу. А лучше «Максим», он
