что Николь была рождена для него. Пускай звучит это эгоистично, но ему плевать, Николь всегда принадлежала ему одному. Всё его: сердце, разум, душа. Он собственник, но это относится только к ней.
Николь напряглась, внутри неё пожар, требующий разрядки. Момент, когда на смену расслаблению приходит напряжение, всё тело выгибает, а наслаждение сносит крышу, срывая громкие крики, иссушающие ротовую полость. По закону подлости, Николь ничего первого не оставила Нэйтену: первый поцелуй, первый раз — всё доставалось чужим, но Нэйтен всегда показывал первым, какое от этого наслаждение. Каково это — получать удовольствие, отдаваться сполна и иссушаться полностью, наполняясь новым, самым прекрасным. Нэйтен проникал так нежно и глубоко, оставляя следы на шее от поцелуев, помечая свою территорию, и это сносит крышу. Хочется верещать ещё, ещё чуть-чуть. Николь вскрикивает, отдаваясь оргазму, и ощущает пульсацию влагалища вокруг его члена, пребывая в блаженстве ещё несколько секунд. Слышит его стон в ухо, и он едва успевает отстраниться, выплёскивая семя ей на живот. И теперь полноценное расслабление охватывает тела под глубокие вдохи.
Не произнеся ни слова, выравнивая дыхание, они посмотрели друг другу в глаза, говоря себе намного больше одним только взглядом. Тёрнер опустила ладонь на его щеку и улыбнулась. Улыбнулась ему. Так по-настоящему и искренне, собирая все остатки скопившейся нежности, а Нэйтен нежится в ладонь, как дикий кот, впервые ощутив ласку. Он перехватывает её ладонь, целует её внутреннюю сторону, а потом укладывается рядом. Выправив скомканное под ними одеяло, Нэйтен укутывая обоих. Николь прижимается к нему, утыкаясь носом в ключицы, а он обнимает в ответ как-то по-особенному и целует макушку. Выдыхает с таким блаженным спокойствием, выпуская боль изнутри вместе с этим выдохом. Теперь он сполна понимает фразу «душа встала на место». Вот его душа, в этой девушке, что так жмётся к нему. Усталость дня накатила волной, и глаза закрываются у обоих. И так хорошо.
Просто хорошо.
Это слишком для одного дня… Слишком.
Но они это заслужили.
Подоконник школьного окна был занят барахлом девичьей сумки, которое она разбросала в поисках странно затерявшегося зеркальца. Разговаривая по телефону, прижимая ухом к плечу смартфон, Сара хотела взглянуть на своё отражение ещё раз и убедиться, что губа почти зажила. Хотя тема разговора с подругой-оппонентом шла именно о причине этой ссадины и той, кто её оставила.
— Я её уничтожу, уверяю, — посмеивалась Сара, бросив, наконец, бессмысленное занятие поисковика, перехватив трубку в руку и теперь сосредоточившись на донесении мысли. — Я сделала фотографии побоев и уже написала заявление. Осталось только после школы отнести в участок. Эта пай-сука ещё узнает, с кем связалась, — уверенно утверждала девушка. Она вскрикивает, совсем не заметив, как со спины к ней подошли и, больно зажав запястье на руке со смартфоном, её отдёрнули, оторвав средство связи от уха. — Какого хера? — возмущённо пропыхтела Сара, постаралась развернуться, но руку сжимали, как в капкан, и ей удалось только развернуться вполоборота, заглядывая через предплечье на парня.
— Что ты собралась сделать? — Нэйтен угрожающе сузил глаза.
Сара ухмыльнулась и покривила губы, покрытые красным оттенка помадой. Немного вызывающе для школы, но это же сама королева.
— Не твоё дело, — едко бросила «царская особа», попытавшись выдернуть руку из цепкой хватки. Нэйтен умел скручивать и в рог, и в узел, если потребуется, поэтому попытка не удалась, а в его голосе проскользнула сталь, удерживая девушку не столь физически, сколько прижимая морально.
— Я не буду повторять вопрос дважды, Сара. Не заставляй меня применить силу к девушке.
— Что тебя так волнует, Картер? То, что с твоей Николь что-то случится? Вы же никто друг другу, или я ошибаюсь? — её глаза сузились в хитром прищуре, говоря, что любой дурак уже бы догадался, что они с Ники не просто два человека, посещающие одну школу. Да и глупо отрицать теперь. Его действительно заботит Николь и то, что собирается выкинуть Сара в её сторону.
— А вот теперь это не твоё дело.
— Тогда что ты так завёлся? — вырвав, наконец, запястье, Сора отстранилась.
— Что ты задумала? Говори! — вспылил Нэйтен. Королева давно стала его бесить, ровно до того момента, как стала зацикливаться на Ники. В нём срабатывал инстинкт защитника подруги. Защищать всегда, везде, ото всех. Хотят обидеть её, тогда пускай попробуют вначале обидеть его.
— Ладно, — чуть облизнув губы, Сара пожимает плечами, пытаясь показать свой уровень. Она тут сжалилась над парнем, а не на неё оказывают давление. — Я разрушу её идеализированную репутацию, которой она так легко пускала пыль в глаза всем. Я покажу её сущность. Представляешь, какой будет позор на её имени, заклеймив в личном деле, заявление об избиении. Директор школы явно будет так расстроен и удивлён, но, самое главное, разочарован. Представляю его лицо, когда приду к нему вся такая несчастная, — она наигранно опечалила лицо, моментально подключая актёрское мастерство, и тут же моментально надменно улыбнулась, утверждая, кто есть королева. — Николь Тёрнер запомнит меня надолго. Пускай она катится к своей псине.
Пристально взирая на Сару и сжимая кулаки с челюстью. Впервые. Впервые ему хочется дать пощёчину женскому полу! Но он не позволит тронуть её. Его девочку. Он сдерживается, унимая разрастающуюся ярость и негодование. Выбили из колеи — да. Срочно нужен выход из положения, но какой? Как уберечь? Прекрасно знает, как Николь дорожит своим обликом, пошатывающимся сейчас под напором королевы школы. Одно её слово, единственное действие, и всё уничтожится. Испачкают, осудят в лживых доносах, и не отбелить более. Глаза Нэйтена прикрылись, глубокий выдох сорвался с губ, приходя в себя, и веки разомкнулись, открывая его мутный взгляд.
— Зачем тебе всё это? Для чего ты это делаешь? Хочешь так возвысить задетую гордость? — задавались вопросы спокойно, осторожно, прощупывая, где проступит трещина и можно будет надавить, выкрутиться и вырвать острое желание девушки жалко мстить за глупую зависть. Именно глупо девушка увязла в зависти перед другой девушкой. Николь красива, умна, статна. Сара сама придумала и увидела в ней конкурента, не претендующего на трон, но она стала одержима этой мыслью. Человек морально слабеет, маниакально ища угрозу. Эта мания опасно влияет на психику, но он не психолог, чтобы объяснить это девушке.
— Для чего? Глупый вопрос, Нэйтен, — сложила Сара руки на груди, не замечая подвоха, просто выливая всё на парня. — Что ты в ней нашёл? На таких, как она, такие, как ты, даже не смотрят. Она обычная. Тогда почему она? Почему не я? Я красивее её. Ты мне подходишь по статусу и не строй такую
